- Бог с ним! - прошептала я, - дети и муж мой живы: слава Создателю за их спасение!
- Но, Боже мой! сколько же вам, сударыня, беспокойства наделали мы! - обратилась я к старушке.
- Ах, пожалуйста, не думайте об этом, - сказала она.
- Квартира у меня большая, стеснить вы меня нисколько не можете, а детей я очень люблю, и с Богом живите у меня, пока вы оба поправитесь и снова устроитесь.
- Но где же находится муж мой?
- Внизу, - у меня квартира в два этажа, - пояснила мне генеральша. - Ему делают перевязку, и он очень беспокоился о вашем раннем отсутствии.
- Я объясню вам впоследствии, где провела это утро, - ответила я на вопросительный взгляд генеральши.
На другой же день я встала с постели, но муж пролежал две недели и после еще долго ходил на костылях.
В это время мы ближе познакомились с генеральшей и очень полюбили одна другую.
Она была вдова, добрейшая, святая душа. Когда-то имела детей, но потеряла их в раннем возрасте и с тех пор не могла равнодушно смотреть на ребенка.
Я рассказала ей всю мою жизнь, не скрыла и последнего моего горя, слабости мужа, передала ей и свое видение и где я была в роковое утро.
Выслушав меня, генеральша набожно перекрестилась и глубоко задумалась.
- А знаете что? - сказала она, посмотрев на меня, - я вижу во всем этом перст Божий. Надо же было случиться пожару в день памяти одного из моих детей, лежащих в Александро-Невской лавре! И вот мне Господь посылает живых, вместо мертвых, детей, а вам в лице моем - опору в тяжелой судьбе, и нам остается разумно дойти до указанной Господом цели.
- Вот что, - сказала она, помолчав, - у меня есть два именья: одно из них - небольшое - находится в N-ской губернии; не поедет ли муж ваш пока как конторщик или старший приказчик; там есть старичок управляющий, я ему напишу. Может быть, он там и поправится!
- Дай Бог, дай Бог, - прошептала я со слезами.
Муж мой с благодарностью принял предложение.
Со дня катастрофы он не пил еще ни одной рюмки, и я со страхом и надеждой ожидала, что будет дальше, призывая в душе рабу Божию Ксению.
Я рассказала ему о своем видении, он сильно побледнел при этом, но не сказал ни слова, а только сам предложил вместе поехать и отслужить еще раз панихиду пред отъездом нашим в деревню, куда мы вскоре и переехали.
Прошло несколько месяцев - муж не пил, прошел и год благополучно, и с тех пор уже восемь лет, а о прошлом не было и помина.
