Пират повернулся, чтобы показать заплывший глаз, и увидел перед собой совершенно незнакомого человека в пятнистой зеленой одежде. От удивления его заплывший глаз стал почти нормальных размеров, но лишь на одно мгновение — потом этот глаз соприкоснулся с тяжелым кулаком и заплыл окончательно.
Не торопясь оттолкнув в сторону бесчувственное тело, адмирал Волков кортиком осторожно разрезал веревки на запястьях и лодыжках Джейн и перевернул ее на спину. Девчонка была без сознания, поэтому он принял меры — залепил ей две полновесные пощечины. Пощечины не помогли и пришлось дать ей понюхать нашатырного спирта. Это возымело действие — Джейн застонала, длинные ресницы дрогнули и на Волкова уставились большие, удивительно зеленые глаза.
Придя в себя, Джейн сначала ничего не могла понять: только что ее пинали ногами двое пиратов, а теперь ей кто-то растирает руки, разгоняя застоявшуюся кровь, а воняет здесь так, как может вонять только в аду. Но в аду не бывает солнца, а здесь оно явно было, причем светило очень ярко и прямо в глаза. Потом над ней нависло что-то большое, закрывая собой солнце, и хрипловатый голос спросил:
— Ну, как ты?
Джейн моргнула несколько раз, сгоняя с глаз слезы, и с удивлением поняла, что не знает говорившего, а ведь его лицо было не из тех, которые легко забываются. Оно было молодым, очень молодым и очень спокойным, узким и слегка загорелым. На лоб падали густые рыжие волосы, чуть поярче, чем у Джейн и к тому же сильно тронутые сединой. Холодные, льдисто-серые глаза смотрели безо всякого выражения — судя по всему, какие-то эмоции были, но этот человек старательно и небезуспешно скрывал их. Джейн могла поклясться, что никогда не видела этого человека, но голос его был странно знаком ей.
— Если ты в порядке, пошли, а то нашатырем воняет — не могу, — сказал человек, и тут Джейн узнала его голос. Это был тот самый голос, который она слышала ночью на скале.
— Кто вы? — спросила она, удивляясь слабости собственного голоса.
— Это неважно. Впрочем… в этих водах меня называют Дьяволом.
— Дьяволом? — Джейн от удивления даже села, но тут же охнула от боли и вновь опустилась на траву. — Дьяволом, — повторила она и, не сдержавшись вставила длинную соленую тираду.
— А вот это уже лишнее, барышня, — Дьявол помог ей сесть. Видя ее удивление, он пояснил: — Видишь ли, для того, чтобы так ругаться, есть взрослые сильные мужчины с бычьими шеями и тупыми мозгами. Когда ругается девушка, это шокирует, причем очень неприятно.
