Стоя у столика с картой в своей тесной, наспех сооруженной землянке, подполковник Якимович спокойно, четко и коротко отдавал приказания командирам батальонов и спецподразделений.
Прикрывать отход было приказано батальону капитана Федора Коврижко. Комбат-3 слушал командира полка, помечая что-то на своей карте. Полк отдавал ему все, что мог отдать в сложившейся обстановке: артиллерийскую батарею на конной тяге, пополненную почти до штатного состава пулеметную роту, достаточный запас патронов к винтовкам и пулеметам, ручных и противотанковых гранат, бутылок с бензином.
— Все ясно?
— Все. — Капитан Коврижко сложил карту, сунул ее в полевую сумку. — Разрешите выполнять?
— Давайте, Федор Филиппович. Скажу откровенно: от вашего батальона зависит теперь дальнейшая судьба полка.
— Я понимаю, товарищ подполковник. Мы сделаем все, что сможем. Разрешите приступить к выполнению боевой задачи?
— Да. Желаю успеха!
Вместо погибшего капитана Александра Максимова первым батальоном временно командовал адъютант старший (иными словами — начальник штаба) капитан Антушев, и, отдавая ему приказ на отход, подполковник Якимович, помимо собственной воли, видел перед собой другого человека — молодого, ясноглазого, веселого комбата, навсегда оставшегося теперь в этой земле, политой кровью его отважных солдат. Он остается с ними — с теми, кто пал здесь смертью героев. С ними же остается и батальонный комиссар Василий Баранчиков — человек, которого уважал и любил не только весь полк, уважала и любила вся дивизия… Среди погибших — несколько командиров рот, многие командиры взводов, политруки, десятки (если не сотни) бойцов и младших командиров. Потери подсчитываются и уточняются, в условиях непрерывного боя сделать это не так-то легко… Даже раненых, отправленных в тыл, не всегда можно вовремя учесть.
Он отдал приказ командиру второго батальона капитану Петру Григорьеву, тщательно уточнив с ним маршрут движения, — батальон шел в передовом отряде полка, способы разведки и связи на случай непредвиденной встречи с немцами, если тем удастся прорваться к дорогам, по которым будет отходить дивизия, коротко уточнил, что должны делать службы тыла и комендантский взвод.
— Прошу в подразделения.
В землянке остались только батальонный комиссар Зыков и начальник штаба полка капитан Фомовский.
— Вот и все, — печально сказал Якимович, оглядывая опустевшую землянку. — Кому из нас суждено сюда вернуться?
Недолгая скорбная пауза была как минута молчания, минута прощания с павшими однополчанами.
