«Что это — «все»?»
Фернанда снова вздохнула: «Когда ты была больна, мы с Джино обсуждали, как тебя ужасно потрясла смерть твоего друга Маркоса. Это действительно выбило тебя из колеи, ты знаешь. В этой лечебнице ты продолжала говорить о встрече с миссис Димитриус, когда ты поправишься. Джино сказал, что ты не должна ее видеть. Он сказал, что все эти тревожные воспоминания должны быть вычеркнуты из твоей жизни».
«Джино так сказал?»
«Конечно, дорогая. Он чувствовал, что мы должны что-то сделать для миссис Димитриус, поскольку Маркос был другом твоего отца и твоим тоже. Джино был способен на широкий щедрый жест чаще, чем ты желала это понять. Он послал меня к миссис Димитриус, и я обнаружила, что единственное, чего она хочет — это вернуться домой на Родос. Джино выделил деньги с избытком. У нее больше никого там не оставалось, но у него были друзья на Родосе, и он послал ее к ним. Он не хотел, чтобы ты об этом знала. Он сказал, что для твоего спокойствия будет лучше, если она просто исчезнет».
«И безопасней для него», — сказала Доркас.
«Что ты имеешь в виду, дорогая?»
На секунду Доркас подумала, что надо высказать, облечь в слова свою веру, что Джино приложил жестокую руку к смерти Маркоса. Но само выражение распахнутых глаз Фернанды заставило ее прикусить язык. Что толку? Фернанда ей не поверит. Она не станет слушать и использует ее обвинения как дальнейшее свидетельство неустойчивости ее психики.
«Итак, ты помогла миссис Димитриус выбраться из страны. И ты знала, где она жила на Родосе», — заключила она.
«Боюсь, что это правда, дорогая».
«Значит, ты с ней виделась с тех пор, как мы приехали?»
Фернанда кивнула со слегка виноватым видом: «Да, конечно. Ради Джино я должна была это закончить, раз уж здесь оказалась. Это было естественно, разве нет?»
Доркас подошла к кровати и остановилась, глядя сверху вниз на Фернанду. «Я рада, что ты рассказала мне правду. Теперь ты можешь меня к ней отвезти, устрой так, чтобы я ее повидала».
Фернанда закрыла глаза и отрицательно покачала головой: «Конечно, я не могу этого сделать. Джино сказал, что тебе нужно забыть про Димитриус. Он чувствовал, что, если ты пойдешь на поводу у этих твоих сумасшедших идей, какими бы они ни были, к тебе снова вернется твоя болезнь. И по некоторым признакам, которые проявляются в последнее время, я боюсь, что так оно и будет».
«Я уже больше не больна, — сказала Доркас. — Возможно, я никогда и не была больна в такой степени, как меня пытались заставить поверить».
