Когда огромная, словно теннисный корт, жаровня покачнулась, я понял, что дело плохо. На раскаленной сковородке прокаливалось как минимум три тонны породы, и если вся эта дышащая огнем лавина рухнет вниз… Так и вышло. Выскользнув из грубых каменных держателей, жаровня с неимоверным грохотом упала набок.
– Прыгай!
Я поддал Дионее под зад, а сам кинулся к старухе. Двумя сцепившимися пауками мы покатились по неровному, испещренному колдобинами полу. То место, где мы только что стояли, накрыла огненная волна. Вокруг в панике кричали люди, слышались стоны раненных, проклятья сгорающих заживо. Кто-то бежал прочь, кто-то тушил вспыхнувшую одежду, кто-то в истерике рвал на себе волосы. В клубах желтого дыма все обитатели четвертого круга сами казались демонами, безумными и жестокими.
Не оттащи я старуху в одну из неглубоких ниш, ее, а возможно и меня самого насмерть перепуганная толпа просто бы растоптала. Львица то и дело становилась на нашу защиту, грозным рыком разгоняя напирающий людской поток.
– Сейчас все закончится, – совсем неожиданно я услышал голос ведьмы. – Они не любят беспорядка и прекращения работы.
Кто такие «они» можно было не переспрашивать. Горбуны в черных кожаных туниках начали появляться из самых темных углов и расщелин. Казалось, что недра извергают пузырящиеся всплески черной нефти. И этих зловещего вида клякс становилось все больше и больше. Щелкая длинными кнутами, горбуны сгоняли обезумевших от страха грешников назад, к опрокинутой жаровне.
– Быстрее отсюда! – вскричала ведьма. Она всадила мне в руку когти и, цепляясь как за подпорку, резво встала на ноги. – Если и нас загонят, будет худо.
Я не стал спорить. Вид дымящегося железного противня не сулил ничего хорошего. И я оказался прав. Мы едва успели проскочить мимо шеренги рассвирепевших горбунов, как их цепь замкнулась. Попавших в окружение людей стали стегать кнутами, принуждая поднять огромную сковороду. Металл еще не остыл. Сотни рук, взявшихся за него, были обожжены, сотни глоток исторгли крики, сотни белесых дымков расползлись по угрюмому подземелью, распространяя смрад горелого мяса.
Жаровню предстояло поднять на пятиметровую высоту, и у людей не было другого способа, как взбираться друг другу на плечи. Огромный муравейник рос, вздымая над собой зловещую черную чашу. Во всем этом зрелище было что-то завораживающее, магическое, и в тоже время чудовищное. Я смотрел на тысячи людей и не видел ни единого. Передо мной кипела одна серая масса, подвластная кнуту и страху.
