Толпа ликовала. Бросились тушить трактор и тракториста…
Вот после той ночи лицо у отца перетянули ожоговые шрамы. Страшное стало у него лицо.
Вспоминая об этой ночи, — а Федор не любил вспоминать о ней, — он не мог припомнить каких-либо своих чувств. Словно он там не присутствовал. Он помнил, как били самосудом Пашку, который действительно поджег сарай с трактором. И забили бы насмерть, если бы не отец…
В землянке появился вестовой из штаба, и Королев ушел вместе с ним.
— Значит, идем? — спросил его вдогонку Федор.
Кузьма не ответил. Пристроив форсисто пилотку, он вышел.
Федору захотелось поворчать, мол, командирит, так и нос задрал, но он промолчал, потому что младшему лейтенанту он не рискнул бы задать вопрос, а субординация есть субординация.
Может, Королев за пополнением пошел.
«Кузьме определенно всучат кого-нибудь», — подумал Федор. Он опять забрался в угол на нары, отвернулся к стене и почему-то вдруг насупился. Сердился он на всех.
Вскоре вернулся Королев. С ним пришел кто-то.
— Знакомьтесь, — сказал старшина. — Иван Булатов.
Пользуясь тем, что у него повязки на голове и руках, Федор не поднялся.
«Этот Булатов сегодня на дело пойдет, а я буду на нарах валяться», — зло подумал Федор и еще крепче зажмурил глаза. Он слышал, как разведчики знакомились с новым Иваном, как на груди у того позвякивали медали, когда он тряс руку.
«Ишь, хвастается», — злил сам себя Федор.
Вот они уже рядом.
— Иван, — говорит «тройной».
— Иван, — отвечает Булатов.
— Придется тебя, сынок, по фамилии отличать.
— Федор спит? — спросил Королев.
— Уснул.
— Это Федор, который троих приволок? — опросил Булатов.
«Паршиво, что сразу не встал», — подумал про себя Федор.
— Разведчик — золото, — сказал Королев. — К ордену, генерал сказал, к «Славе».
«Просыпаться» после таких слов просто подлость. И Федор старался дышать как можно глубже и спокойнее, даже посапывал на всякий случай. Злость прошла, потому что злиться на товарищей, оставляющих его в тылу, при первейшем же рассуждении оказалось просто глупо…
И все-таки было как-то и тоскливо и беспокойно, сосало под ложечкой.
Так пролежал Федор весь вечер. Даже ужинать не вставал. Сначала ждал, что его разбудят. Но «тройной» Иван остановил Тихона:
— Чего беспокоить человека? Наесться всегда можно. Ты вот выспись всласть.
Глыба проворчал в знак согласия что-то неразборчивое.
По настроению Булатова Федор понял: тот очень рад, что попал в разведку, и волнуется перед поиском.
