Искатель, 1967 № 03 - Гарри Гаррисон, Глеб Николаевич Голубев

Семеро продвигались гуськом в кромешной тьме ночного леса. Они скользили подобно теням, готовые каждый миг исчезнуть за стволами деревьев, распластаться и слиться с землей. Неожиданно шедший посредине цепочки споткнулся и неловко, боком, повалился. Затрещали кусты, сухие ветки валежника. Боец, находившийся позади упавшего, прыгнул на него, придавил своей тяжестью.

На несколько секунд группа замерла, словно окаменела. После тревожного мгновенья понадобилось время, чтобы взгляд снова привык к темноте. Тревога точно ослепила, а сухой хруст показался оглушительным.

Федор, шедший вторым, так и застыл с поднятой для шага ногой. Сердце колотилось в гортани. Все его существо напряглось в ожидании: не возникнет ли в ответ на шум подозрительное движение, шорох насторожившегося врага, не вспугнул ли этот проклятый боров — «язык» своим падением птицу, которая, всполошившись, могла привлечь внимание фашистов.

Сердце начало успокаиваться, в ушах перестала стучать кровь. Все яснее проступала лесная тишина, глухая и затаенная, будто прислушивающаяся сама к себе. Неподалеку поднялась без крика птица. Она несколько раз звонко хлопнула крыльями, а потом полетела, лишь шелестя маховыми перьями. Судя по редким взмахам, птица была крупная. Над самым ухом раздался шлепок, брызги окропили лицо. Федор вздрогнул. Снова и снова слышались шлепки по листьям — то близко, то подальше. Обильная роса скатывалась с листа на лист. Федор начал улавливать эти звуки, но дыхания своих товарищей он не слышал.

Легкое, как вздох, дуновенье прошло по вершинам. Защелкали, зазвенели росяные капли.

«Ветер — скоро рассвет», — подумал Федор и осторожно поставил на землю онемевшую ногу, которую до сих пор так и держал на весу.

Плотная тень — силуэт младшего лейтенанта Русских — неслышно проплыла мимо.