– Как чего ела?! – возмутилась Петухова. – Хлеб ела, с маслом! И потом этот… как его…
– Понятно. Значит, вы говорите, что она хорошо живет?
– Хорошо. Я внучку люблю. Она хорошо у меня живет!
– Значит, денег мы вам не дадим! – сделала я вывод. – Хорошо так хорошо! Поможем материально другим семьям, которые больше вашей нуждаются…
Я направилась к выходу. Как я и предполагала, такой мой ход сработал безошибочно.
– Э-э, гражданка, постой! Как тебя… комитет! – Петухова бросилась за мной.
– Что? – неохотно обернулась я.
– Так ведь, это… Моей зарплаты нам не хватает, она у меня маленькая…
– У вас муж есть, – безапелляционно заявила я, – дедушка Ксюши…
– Какой он ей дедушка?! – возмутилась хозяйка. – Да и мне он не муж, так… сожитель, мать его!..
– Значит, с деньгами у вас туго и вы нуждаетесь в разовой материальной помощи? – Я вернулась к столу.
– Нуждаемся, нуждаемся, – закивала Петухова, – а сколько вы дадите?
Я пожала плечами:
– Все зависит от того, как сильно вы нуждаетесь. А вообще – от пяти до пятнадцати тысяч. На еду и одежду ребенку! – уточнила я.
У Петуховой даже дыхание перехватило. Глаза ее загорелись, она, похоже, уже прикидывала в уме, сколько коробок вина можно купить на эти деньги.
– Кстати, где вы работаете? – спросила я.
– В парикмахерской, уборщица я. Зарплата – четыре тысячи.
– По какому графику вы трудитесь? Я имею в виду, за девочкой кто присматривает, пока вы на работе?
– Два дня через два. А присматривать… Да что за ней присматривать, она уже большая!
– Дочь-то хоть вам помогает? – спросила я. – У вас ведь, насколько нам известно, дочь есть, вполне дееспособная.
Петухова замялась:
– Да как вам сказать… Присылает иногда мелочь, так, на хлеб… То тысячу, то пятьсот рублей… И то редко.
– Понятно. – Я еще раз оглядела убогую обстановку комнаты. – Ну что ж, берите ручку, лист бумаги и пишите.
– А че писать-то? – Пеухова сбегала в спальню, принесла разлинованный лист, очевидно, вырванный из старых Ксюшиных тетрадей, и какую-то допотопную ручку и уселась за стол.
– Пишите заявление в произвольной форме. Я, такая-то, прошу выделить мне разовое денежное пособие в размере…
– Тише, не гоните так, я не успеваю! Про-шу… вы-де-лить… – по слогам диктовала сама себе Петухова, – как дальше-то?
Да уж!..
Когда она с горем пополам домучила заявление, я сложила лист пополам и убрала его в сумку, затем достала стодолларовую бумажку и показала ее хозяйке:
– Вот это я могу оставить вам уже сейчас, только напишите расписку.
