— Как здоровье дяди? — первым делом осведомился Канарис. — Мне не понравился его вид.
— Сейчас дядя стал чувствовать себя лучше.
Канарис расспрашивал Илью об учебе в университете, осведомился, как он знает персидский язык. Предупредил, что придется сначала пройти специальные курсы, а уже потом он получит чин и назначение.
— Вы, кажется, часто бываете у фон Микка? Я немного знал его по Испании. Несчастный человек, этот инсульт выбил его из колеи. Кстати, когда ваша свадьба с Эльзой?
— Думаю, в самое ближайшее время, — ответил Илья, немного удивленный: оказывается, Канарис успел собрать о нем довольно обширные сведения.
— Продолжает ли бывать у фон Микка Рихард Шеммель? Удалось ему заполучить руку и капитал Эмилии Шнель?
— Похоже на то, что он на пути к успеху, — ответил Илья.
— Ну, а старик Пауль Вермерен все продолжает философствовать о воспитании молодежи?
— Он любит поговорить на эту тему.
Канарис поднял телефонную трубку, вызвал майора Венцеля.
Вошел низенький и полный офицер с папкой в руках.
— Майор Венцель, познакомьтесь — герр Вальтер Шульц, востоковед.
Илья поднялся с кресла, майор пожал ему руку.
— Герр Шульц владеет персидским языком, — продолжал Канарис, — мне кажется, он подойдет в группу Среднего Востока, разумеется, после окончания курсов. Поговорите с ним и оформите.
Венцель шагнул к столу, развязывая на ходу папку.
— Бумаги потом. Займитесь герром Шульцем, — сказал адмирал.
Венцель захлопнул папку и, приглашая взглядом Илью, направился к двери.
Илья встал, поклонился Канарису и вышел вслед за Венцелем.
В этот же день вечером в доме фон Микк состоялся семейный совет, на котором присутствовали фон Микк, фрау фон Микк, Эльза и Илья. Обсуждался вопрос о свадьбе. Узнав, что Илье предстоит еще учиться на курсах, фон Микк, не глядя на Эльзу, сказал:
— Приобретение новых знаний требует времени и прилежания. Пока не окончены курсы, о свадьбе не может быть и речи.
Старик кривил душой. Не в этом было дело. Сильно пошатнулось его финансовое положение, и фон Микк решил спастись, более выгодно пристроив дочь.
Эльза вскочила, хотела что-то сказать, но из глаз ее хлынули слезы, и она, махнув рукой, выбежала из комнаты. Мать вышла вслед за ней. Отец насупился. Илья сидел, не зная, что сказать. Ему было тяжело. Очень хотелось пойти успокоить Эльзу.
Возражать сейчас фон Микку, он знал, было бесполезным делом — старого дипломата не разубедишь. Да и стоит ли? Может, так будет лучше? Он поднял голову и сказал:
