В клубе, в «Перчатке», Кирш тоже окружали в основном не имена, а прозвища: Фекла, Кот, Рэй, Ли Лит, Латинос и так далее.
С Ли Лит (Олсй) они дружили еще с юности — с первой «плановой» компании, когда они слушали Роллинг стоунз, курили травку и считали себя богемой. Оле нравилось считаться порочной, и она с удовольствием зацепилась за комментарий знакомого астролога к ее гороскопу; «У тебя черная лупа — Лилит — в Скорпионе. В прошлой жизни ты занималась черной магией или была насильником». В такой же восторг Олю повергла притча о Лилит — «неправильной» женщине, слепленной Богом до Евы. Имя «Лилит» зачаровало Олю, и среди своих она стала называться именно так. Естественно, все обращались к ней просто «Ли», и имя разделилось на две части, выгодно вместившие многие пристрастия Оли; детскую влюбленность в Брюса Ли, несколько запомнившихся каникул в Литве и Литературный институт.
С прозвищем Рэй все было проще: почему Лена стала Рэй, никто не знал, даже она сама. Можно было бы Рой, но, возможно, в глубине души иногда ей хотелось быть Рэйчел.
Рэй была транссексуалом. Она с детства отвергала платья, играла с мальчишками в футбол, говорила про себя: «Я пошел» и «Л сказал», а в двенадцать лет влюбилась в девочку-одноклассницу. Позже, когда другие девчонки начали красить губы, ходить на каблучках и делать прически, Рэй брилась наголо, носила свободную тельняшку и по-мужицки плевала через плечо.
– Это мальчик или девочка? — перешептывались люди у нее за спиной.
Услышав это, она с вызовом разворачивалась и кричала:
— Сами, что ли, не видите, что мальчик!
Когда Рэй было восемнадцать, умерла ее мама. С тех пор больше никто не называл Рэй «Леночкой». Отец всегда обращался к ней: «Лейка!» и отлавливал по двору с ремнем в руках. Мама, когда была жива, умоляла его не трогать девочку, а тот в ответ кричал: «Вот когда внушу ей, что она — «девочка», тогда перестану лупить!» После смерти матери Рзй стало страшно возвращаться домой: она запирала комнату на ключ и боялась разговаривать с угрюмым отцом. Если им все-таки случалось столкнуться, когда отец был пьян, Рэй выскакивала из квартиры и часами бродила по городу. Если тоска была нестерпимой, Лена бежала на кладбище, садилась у маминой могилы и плакала, иногда просто молчала, но уходила всегда с чувством, что мир успокоился и заснул у ее ног. Вес это прекратилось неожиданно.
Однажды Рэй шла вдоль оград и вдруг резко вскинула голову: прямо перед ней возвышался уходящий из земли в небо светящимся столб. Ее охватила дрожь: сначала показалось, что вот теперь наконец ее (его?) заберут отсюда туда, далеко, где ее пол уже не будет иметь никакого значения. Через секунду Рэи решила, что просто сошла с ума, и отец прав, пытаясь пристроить ее в психиатрическую больницу. Столб не исчезал, Рэй попятилась, отвернулась и бросилась бежать прочь от кладбища. С тех пор она боялась ходить на могилу и обращалась к маме лишь в мыслях перед сном.
