– Михаил Иванович, а Чапель, случаем, не говорил, что он вечером собирается делать? – Может быть, ехать куда-то собирался?
– Говорил, – подумав, ответил цыган-футурал. – В Новосибирск он, кажется, на пару дней собирался…
Сказанное совпадало с тем, что Ефим слышал от Тесменецкой.
И тут майор неожиданно ощутил, как его Интуиция беспокойно зашевелилась в своей темной комнатке.
– В Новосибирск? – на всякий случай переспросил он.
– Да, в Новосибирск, – подтвердил Варга. – Вечером, сказал, и полечу.
– Ой! Да, что же вы не едите совсем, Ефим Алексеевич! – вскинулась Роза.
– Да, как не ем? Очень даже ем! – оборонялся Ефим. – Не чевапчичи – сказка!
– Тогда, может быть, еще штучку, а? – Роза взялась за плоскую деревянную лопаточку для раскладки чевапчичи.
– Нет-нет-нет! – замахал рукой майор. – Чевапчичи – чудесные! Но достаточно! Ну, хорошо, еще одну и – все!
– Две! – упорствовала хозяйка.
– Ну, две! – сдался майор. – Роза Николаевна, а вот ответьте мне на такой вопрос. Когда вы в СКБ «Экран» работали, вам хоть раз удавалось установить связь ГПУ с Объектом? Я про вашу подписку знаю. Но мне-то вы можете сказать.
Ефим произнес эти слова нарочито безразличным тоном, старательно отделяя вилкой кусочек мясной колбаски.
Ответа он не услышал и поднял взгляд.
Роза, не мигая, смотрела на него своими черными, непроницаемыми, как южная ночь, глазами.
– Удавалось, – сказала она.
– А далеко находился Объект?
– Далеко? – с удивлением переспросила бывшая инженер-испытатель. – Да, нет. Не далеко. Рядом, – подумав, ответила она.
– А что, на дальние расстояния не испытывали? – поинтересовался майор.
– На какие «дальние»? – удивленным голосом спросила Роза Николаевна.
Ефим сделал неопределенный жест рукой.
– А-а-а-а! – будто, наконец, поняв смысл заданного вопроса протянула Роза. – Нет. Для ГПУ ведь расстояние значения не имеет.
Майор проглотил последний кусочек плоской колбаски, отложил вилку и спросил, обращаясь к обоим супругам:
– А куда Чапель от вас пошел, не знаете?
Ответил хозяин дома:
– В директорский дом пошел. Сказал, к Гарри Григорьевичу зайдет и еще – к Шуре Мамчину.
– К Мамчину? – переспросил Ефим.
– Да, кажется так. Гергелевича он называл и Мамчина.
Майор положил вилку на скатерть.
– Ну, что ж, спасибо-спасибо-спасибо! – сказал он. – Не чевапчачи, – сказка! Но – дела, дела, дела! Надо идти!
Он искренне вздохнул и поднялся.
Когда они стояли в просторном вестибюле у входной двери, Ефим поднял взгляд на лестницу. Ему показалось, что старик-гусар в шапочке с пером угрожающе смотрит на него из деревянной рамы. В темном пространстве за его спиной мерещилась тайна, которую очень хочется и, в то же время, боязно узнать.
