Из больницы меня забирал отец. Я ехала в машине, преисполнясь чудесным настроением. Я радовалась тому, что выздоровела, что подгадала прямо к прощальному вечеру и тому, что опять увижу Кирилла, и тогда уже у нас будет все прекрасно. Нарастающее зеленое сумасшествие города и безукоризненно зеленая весна не давали мне вспоминать о грустном и о том, что меня настораживало. Ведь я давно не получала вестей от него. Мне не хотелось думать о плохом.
Я так размечталась, что не заметила непривычного угрюмого молчания отца. Он не проронил ни слова и был явно не в духе всю дорогу. Впрочем, такое с ним часто бывало. Мы подъехали к нашему дому, и я вышла из машины.
— Па, а ты что обедать не пойдешь? — спросила я у него, удивляясь, что он не собирается подниматься домой. — У тебя ведь сейчас перерыв?
— Дочка, мне надо с тобой поговорить, — сказал он таким серьезным тоном, что я сразу почуяла беду. — Сядь-ка обратно в машину.
Я села, все еще надеясь, что речь пойдет о каком-нибудь пустяке.
— Бети, мы не хотели говорить тебе, пока ты болела. И теперь… В общем… Я больше не живу с вами.
— В каком смысле? — не поняла я.
— Понимаешь, дочка, мама твоя женщина хорошая, но…я больше не могу ее выносить. Короче, я ушел к другой.
Все это никак не могло уместиться в моей голове. Я этого просто не могла переварить. Нет, такого не могло случиться со мной. Именно со мной такого случиться не могло!
— Па, ты шутишь что ли? Это не смешно…
— Мне не до шуток. Ты уже достаточно взрослая, чтобы понять все правильно. Так не могло дальше продолжаться!
— А она кто? — спросила я дрогнувшим голосом, все еще не желая верить.
— Просто очень хорошая женщина. Мы вместе работаем.
— Молодая?
— Ну да, она моложе мамы, но это не имеет никакого значения.
— Нет, имеет! И теперь мне все понятно!
— Мы просто любим друг друга. Пойми ты, у нас с мамой уже давно все закончилось. Но ты не беспокойся, я вас не оставлю, буду помогать…
Сначала я просто оцепенела и окаменела, не решаясь все еще принять это всерьез, но теперь вдруг почувствовала, как внутри разрастается обида и гнев. Они душили меня, с трудом давая прорываться наружу яростным словам:
— Ты все врешь! Я тебе не верю! Любовь, говоришь?! Чушь собачья! — вскричала я, почти срываясь на визг. — Да ты просто предатель. Ты сменил старую жену на молодую, а…взрослую дочь заменишь младенцем!
В этот момент я представила себе, что у моего отца будет ребенок от молодой жены, и я стану ему не нужна. Я почувствовала, что вот-вот заплачу навзрыд. Но собравшись с духом и запрятав слезы подальше, я продолжила, не дав отцу опомниться и что-то возразить:
