Бойня продолжалась всего несколько мгновений. Очереди смолкли почти одновременно. И тут же с жестяным звяканьем посыпались на пол использованные обоймы. В груде расстрелянных тел кто-то еще слабо шевелился, оттуда доносились чуть слышные стоны.
— Ребята, помогите кто-нибудь человеку, — небрежно велел подручным Самурай, поворачиваясь к омертвело глядевшему на происходившее "хвостатому".
На оборвавший стон одиночный хлопок он даже не обернулся.
— Ну что, не обделался еще? Пора бы уже… — поинтересовался боевик. И проникновенно разъяснил: — Понимаешь, дружище, тут все закономерно. Та очкастая деваха, в отличие от тебя, показала себя смелым человеком, потому и умерла тихо и безболезненно. Остальные ваши не рискнули дергаться и покорно, как стадо, ждали смерти — мы их и перебили, как баранов. Ну а ты показал себя редкой сволочью. Потому и смерть примешь подобающую.
По лицу «хвостатого» из безумно вытаращенных глаз катились слезы. Они стекали по носу, застревали в усах и бороде… Похоже, он уже мало что соображал.
— Теперь все будут считать, что ты наш сообщник, которого мы попросту по окончании операции ликвидировали за ненадобностью, — продолжал спокойно втолковывать ему Самурай. — И если всех убитых будут жалеть, то о тебе все будут говорить: собаке — собачья смерть. Тебя даже похоронят отдельно… Понял, гнида, что своих предавать нельзя ни при каких обстоятельствах?..
"Хвостатый" молча оседал на пол. Прямо в растекавшуюся под ним лужу. Стоявший у двери боевик направил в его сторону пистолет.
— Сначала рот ему залепи, — равнодушно произнес главарь. — А потом стреляй, только чтобы не сразу насмерть. Или «перышком» его пощекочи… Пусть помучается.
— Ага, — радостно осклабившись, согласился боевик.
Сам же Самурай опять равнодушно отвернулся от человека, которого только что обрек на смерть. Причем смерть мучительную. И уставился на ошалевшую от происходившего на ее глазах Карину.
— Ну а ты, подруженька, пойдешь с нами. И не вздумай пикнуть по пути — прикончим сразу; ты видишь, что мы это делать умеем. А будешь паинькой — останешься в живых.
В этот момент опять приоткрылась дверь в коридор. В проем просунулась патлатая голова.
— Люди, там получку дают…
Это все, что успел произнести человек. Боевик, занимавшийся «хвостатым», одним рывком оказался у двери, схватил патлатого за волосы и, втянув его в помещение, сшиб с ног. Не выпуская из рук шевелеру жертвы, громила ногой захлопнул дверь, притянул голову парня к себе ирезко, одним тренированным движением, заломил ее за спину. В наступившей тишине раздался жуткий хруст ломающихся позвонков. Глаза патлатого выпучились, из уголка рта вытекла струйка крови.
