Солодовников (беря бутылку). Пожалуй, шампанское тоже заберу. Ишь, «Клико», двадцатилетнее. Четвертной за бутылку. Мой, заметьте, четвертной.
Томский (бросается на него, отбирает бутылку): Не сметь! Пока еще мой век! До вашего, двадцатого, (мельком оглядывается на часы), три минуты! Вон отсюда, человек будущего!
Выталкивает за дверь Солодовникова и мастеровых, запирается.
Голос Солодовникова (из-за двери): Немедленно откройте! Иначе я спущусь к Зинаиде Аркадьевне и все ей расскажу! Да, все-с. Слышите? И про цыганку Любу, и про Отрадное!
Томский: Вы злоупотребите моей откровенностью? Негодяй! Бедная Зизи и без того страдает!
Голос Солодовникова: Так отоприте.
Томский: Нет!
Голос Солодовникова: Ну как угодно-с. Вы, двое, ждите здесь.
Томский наливает в бокал шампанского, подходит к зеркалу, смотрит на себя.
Томский: Кажется, все. В новом столетии нам с тобой, мон ами, места нет. Там будут распоряжаться их степенства господа Солодовниковы, хозяева жизни. Пусть их распоряжаются. А меня увольте, противно… У благородного человека всегда есть выход. (Достает из кармана револьвер.) Что ж, Констан, в Бога мы с тобой не веруем, адского пламени не страшимся… Последний бокал шампанского, и прости-прощай. (Начинают бить часы. Томский подпевает граммофону.) «Вечерний звон, бом-бом». Господи, которого нет, я не хочу жить в гнусном, плебейском столетии, что начинается с сей минуты.
Подносит револьвер к виску. Левой рукой чокается со своим отражением аккурат на шестом ударе часов. Раздается громкий звон, словно хрусталь ударился о хрусталь.
Свет гаснет.
Халявная недвижка
(2000 год, т. е. комната справа)
Электронные часы показывают 23:50, и цифры постепенно приближаются к полуночи. Пьяные голоса за сценой поют «Как упоительны в России вечера», потом что-нибудь вроде «Не стреляйте друг в друга, братва» и далее в том же духе из современного эстрадного репертуара.
Посреди комнаты Вован и Колян (одинаковые чубы, бритые затылки). Первый — в красном блейзере с золотыми пуговицами и в зеленом галстуке, второй — в широком пальто. Во время последующего разговора грузчики вносят мебель: огромный полированный письменный стол, кожаные кресла, компьютер в коробке и прочее подобное.
Вован (озираясь): Конкретная хатенка, а, Коляныч? (Показывает на барельефы.) Телок с пацанами сымем, только имидж портят. Потолочек навесной запустим, тут ковролинчик белый, сидалы кожаные, офисный гарнитур, компуську с наворотами — адекватный будет кабинетик.
