Джек поднялся вместе с ней. Не могло быть и речи, чтобы она оставила его наедине с герцогиней.
— Помните, Вы обещали мне показать замок, — пробормотал он.
Грейс перевела взгляд с вдовы на него и снова на вдову. Наконец, вдова резко взмахнула рукой и сказала:
— О, проводите его. Он должен увидеть свою собственность прежде, чем мы уедем. С Марией Вы можете заняться позже. Я останусь и буду ждать Уиндхема.
Уже почти у двери они услышали, как она довольно мягко добавила:
— Если, конечно, это все еще его имя.
***
Грейс была слишком сердита, чтобы вежливо ждать возле двери, и, действительно, она пересекла уже половину холла, когда мистер Одли догнал ее.
— Это прогулка или гонка? — спросил он, его губы сложились в уже знакомую улыбку. Но на сей раз она лишь усилила ее ярость.
— Почему Вы травили ее? — вспыхнула она. — Почему Вы так поступили?
— Вы говорите о моем высказывании про ее волосы? — спросил он и бросил ей один из тех раздражающих невинных взглядов что–такого–неправильного–я–мог–сделать. При этом он отлично сознавал что.
— Все, — ответила она горячо. — Мы завтракали, и затем Вы…
— Вы, возможно, завтракали, — вмешался он, и его голос приобрел незнакомые резкие нотки, — Я разговаривал с Медузой.
— Да, но Вы ухудшали ситуацию, раздражая ее.
— Разве это не то, что делает его святейшество?
Грейс уставилась на него в сердитом замешательстве.
— О чем Вы говорите?
— Извините. — Пожал он плечами. — Герцог. Я не заметил, что он придерживает свой язык в ее присутствии. Я старался подражать.
— Мистер Од…
— Ах, я неправильно выразился. Он не является святым, не так ли? Всего лишь совершенным.
Она ничего не могла сделать, кроме как уставиться на него. Чем Томас заслужил такое презрение? По всем правилам именно Томас должен быть в мрачном настроении. Вероятно, он и был, что справедливо, но, по крайней мере, он уехал, чтобы выплеснуть свою ярость где–то в другом месте.
— Его милость, так его надо называть? — Продолжал мистер Одли, его голос не утратил ни грана насмешки. — Я не настолько необразован, что не знаю правильных форм обращения.
— Я никогда не говорила обратного. Могу добавить, что и вдова тоже. — Грейс раздраженно вздохнула. — Теперь весь день с ней будет тяжело иметь дело.
— Разве обычно это не так?
О боже, она хотела поразить его. Ясно, что для вдовы это было обычное состояние. Он знал это. Что мог он получить, высказываясь подобным образом, кроме усовершенствования своей столь бесстрастной и сдержанной личности?
