— С университета? — предложила Мисс Эверсли.
Джек мрачно хмыкнул.
— Нет. Я не учился в университете.
— Вы не учились! — задохнулась вдова. — Меня заставили поверить, что Вы получили образование джентльмена.
— Кто? — спросил Джек очень вежливо.
Она что–то пробормотала, затем, нахмурившись, сказала:
— Это ясно из Вашей речи.
— Судя по моему акценту. — Он посмотрел на мисс Эверсли и пожал плечами. — R — англичанина–эмигранта и H — чистокровного англичанина. Что поделать?
Но вдова не была готова отклониться от предмета разговора.
— У вас есть образование или нет?
Было заманчиво сказать, что он обучался с сельскими мальчишками, только ради того, чтобы увидеть ее реакцию. Но он многим был обязан своим тете и дяде и поэтому повернулся к вдове и сказал:
— Портора Ройал (Portora Royal School — Школа для мальчиков в Эннискиллене, Северная Ирландия) после двух месяцев в Тринити колледже в Дублине, не Кембридже, как видите, затем шесть лет на службе в армии Его Величества защищал вас от вторжения французов. — Он слегка наклонил голову. — С удовольствием приму Вашу благодарность.
Губы вдовы оскорбленно приоткрылись.
— Нет? — Он поднял брови. — Забавно, что никто, кажется, не задумывается о том, что все здесь все еще говорят на английском языке и кланяются доброму королю Георгу.
— Я задумываюсь, — сказала мисс Эверсли. И когда он посмотрел на нее, она мигнула и добавила: — э–э… спасибо.
— Пожалуйста, — сказал он, и ему пришло в голову, что первый раз за все время у него появилась причина сказать это. К сожалению, вдова не была уникальна в этом смысле. Солдат иногда чествовали, и было верно, что форма весьма эффективно привлекала леди, но никто и никогда не подумал сказать им спасибо. Ни ему и, особенно, ни тем мужчинам, которые получили увечья или были обезображены.
— Скажите всем, что мы вместе брали уроки фехтования, — сказал Джек мисс Эверсли, игнорируя вдову, поскольку не мог сделать ничего лучше. — Это — столь же хорошая отговорка, как любая другая. Уиндхэм ведь хорошо владеет шпагой?
— Я не знаю, — сказала она.
Конечно, она и не могла знать. Но независимо от этого, если Уиндхэм сказал, что владеет шпагой удовлетворительно, то он почти наверняка был мастером. Они бы неплохо пофехтовали, если бы когда–нибудь вынуждены были встретиться на дуэли. Фехтование было его любимым предметом в школе. Что, вероятно, стало единственной причиной, по которой его держали в школе до восемнадцати лет.
— Мы идем? — пробормотал он, кивнув головой на дверь.
