быть полезна? Нет сомнения, все, что будет необходимо, выполнят лакеи, каждый из которых был, согласно инструкциям Белгрейва, пяти футов одиннадцати дюймов высотой. И нет, она не ошибается насчет цели их поездки. Когда она искоса посмотрела на вдову, ответ был кратким:
— Мой внук, возможно, нуждается в убеждении.
Затем вдова проворчала:
— Смотри в окно, — говоря с нею, как будто она внезапно превратилась в идиотку. – Ты лучше всех его знаешь.
Боже мой, она с благодарностью отдала бы пять лет своей жизни только бы оказаться где–нибудь еще, но не в этой карете.
— Мэм, я же сказала — он находился в конце дороги. Я действительно не видела его.
— Вы видели его вчера ночью.
Грейс пытался не смотреть на нее, но не могла.
— Я видела, Вы поцеловали его, — прошипела вдова. — И я предупреждаю Вас, помните, кто Вы, и не пытайтесь повысить Ваше положение.
— Мэм, это он поцеловал меня.
— Он — мой внук, — выплюнула вдова, — и он может оказаться истинным герцогом Уиндхэмом, так что и не мечтайте о нем. Вы — моя компаньонка, и это — все.
Грейс не могла ответить на оскорбление. Вместо этого она в ужасе смотрела на вдову, неспособная осознать, что вдова, действительно, произнесла эти слова.
Истинный герцог Уиндхэм.
Даже само предположение этого было скандальным. Она так легко откажется от Томаса, лишит его неотъемлемого права, его имени? Уиндхэм – это не только имя, которое носил Томас, это то, кем он был.
Но если вдова решит публично защищать разбойника как истинного наследника… Милостивый Боже, Грейс не могла даже вообразить глубину скандала, который это вызовет. Самозванец, скорее всего, будет признан незаконнорожденным, конечно, не может быть никакого другого результата — но ущерб будет нанесен. Всегда были те, кто нашептывал, что, возможно, Томас не был настоящим герцогом, что он не должен быть настолько уверен в своей безопасности, так как, на самом деле, не имеет на титул права.
Грейс не могла вообразить, что с ним будет. Со всеми ими.
— Мэм, — сказала она, ее голос немного дрожал. – Не можете же Вы думать, что этот человек может быть законным наследником.
— Конечно, могу, — зло сказала вдова. — Его манеры безупречны…
— Он — разбойник!
— У него прекрасные манеры и совершенно правильное произношение, — парировала вдова. – Независимо от его текущего положения он был воспитан должным образом и получил образование джентльмена.
— Но это не означает…
— Мой сын умер на корабле, — прервала ее вдова твердым голосом, — после того, как он провел восемь месяцев в Ирландии. Восемь чертовых месяцев, которые, как предполагалось, должны были длиться четыре недели. Он уехал на свадьбу друга. Свадьба. – Казалось, ее тело застыло, зубы сжаты, она сделала паузу, вспоминая. – Мы не знали ничего об этом. Только то, что женился какой–то его школьный друг, родители которого купили себе титул, что открыло им дорогу в Итон, как будто это могло сделать их лучше, чем они были до этого.
