Основательно промокший Николай выбирается из лодки. Дети на том берегу прыгают, смеются. Таисья Григорьевна что-то кричит. Долговязый Николай бегает кругами по берегу, чтобы согреться.
— А ну, бегом, наперегонки!
Все бегут по тропинке. Да разве угонишься за Николаем! Он здорово обогнал всех, добежал до старого сарая. Вот уже карабкается наверх по приставной лестнице, грохает сапогами по чердаку… Вдруг — треск, пыль столбом. Гнилой потолок проваливается, и Николай вместе с тучей щепок ухает вниз, на прелую мякину.
— Ну и ну! Ты что-то совсем развоевался! — усмехается его товарищ.
Николай сидит на куче трухи, ошалело оглядывается вокруг.
— Куда это я попал? Не знаешь, Андрей?.. Крыша у них протекает, лодка худая, сарай гнилой!
— И лошадь Звездочка без телеги, — добавляет Андрей.
— И лошадь. Как же это, девушки? А?
Девушки смущенно смеются, очищают пыль и труху с гимнастерки гостя. Дальше идут по широкой аллее, обсаженной кустарником. Из-за куста вдруг выглядывает няня Нюра. Машет рукой, манит Любу, а сама пол-лица прикрывает платком. Люба подходит.
— Заводи, — тревожно шепчет Нюра.
И тут же прячется за куст. Это означает, что гостей пора словно бы ненароком подвести к столовой. Стол накрыт, пора и «заводить».
— Молодцы, ребятки, — хвалит Таисья Григорьевна. — Хорошо спели, ладно. А уж Витя Сестренкин, тот и лучше всех. Не скажу, и Маечка ладно поет, выводит тоненько, не отстает и Наташа. Вова и Гриша тоже молодцы. Прямо заслушаешься. А Сема-то, Сема! Сема, тот прямо соловей!
Таисья Григорьевна похваливает каждого певца, никого не забывает. Ребята цветут, улыбаются.
— А теперь мы послушаем сказочку! Выходи, Витюша! Встань рядом со мной и рассказывай. Слушайте, ребятки!
Витя, переваливаясь, подходит к «тете Тасе», застенчиво утыкается носом в ее кофту, перебирает ногами.
— Ну, что ты, Витя. Вон ребята ждут сказочки!
И Витя послушно опускает руки, оборачивается лицом к ребятам.
— Вот. Сказка про ежа.
— Про ежа? Молодец, Витя. Послушаем все вместе про ежа!
— Пошел один раз еж на войну. Его и убили.
Кое-кто из детей начинает всхлипывать.
— Ну, зачем же так, Витя. Наоборот, пошел ежик и всех победил! Верно, ребятки?
— Его и убили, — упрямится Витя. — Остались дети одни. Пришел волк.
Витя делает «страшное лицо», изображая волка. Смотрит исподлобья, вытягивает вперед губы. Девочки дружно ревут.
— Ну, Витя, это совсем плохая сказка, зачем же ты такую сказку придумал? — упрекает его Таисья Григорьевна. — А-а, теперь я знаю! Ты хотел просто напугать девочек? Угадала ведь? Да?.. Наташа, Таня! Это он нарочно хотел вас напугать! Вот! А вы и поверили!
