Рев понемногу затихает.
— Нет, ребята! Больше мы Витю слушать не хотим. Тогда споем лучше еще одну песенку, про кота Ваську.
Дети нестройно запевают:
Ходит Васька беленький,
Хвост у Васьки серенький…
Елена Никитична стоит у двери, слушает. «Все-таки дети петь стали лучше, спасибо Любе. И Таисья тоже молодец. Вот ведь, простая женщина, можно сказать, почти неграмотная. А душа у нее большая и к детям лежит. Да. Таисью хорошо бы на курсы послать, удержать у себя. А вот Лариса Павловна… Культурная женщина, чистоплотная. Тоже важно, конечно. Но какая-то злость в ней. Надо бы перевести в кастелянши. Бельем пускай заведует. Ей же лучше, не любит она детей… Обещали прислать квалифицированного дошкольного педагога. Что же. Ждем-пождем, и все нет… А дети-то: ушиблены войной, сколько ни ограждай, им все война снится!»
Елена Никитична подошла к окошку. Белым бело! А сверху все сыплется и сыплется. Завтра с утра — в город. Пожалуй, и до станции-то не доберешься, увязнешь в сугробе… Ездить то и дело приходится, дела много! Одна надежда — с будущей осени детдом в город переведут. Дают помещение. Это хорошо, ребята будут в школу ходить, театр, кино близко.
Да, дела много… Вон, уже и Ленинградскую область освободили. Скоро войне конец, заживут люди, как и до войны не жили. На прошлом заседании, например, решили разрушенные дома на Кировской не восстанавливать на прежних местах, а раздвинуть по сторонам, пусть улица будет шире. Проспекты будут, не улицы! И во всем так: больше, шире, богаче прежнего…
За окном послышались голоса. Елена Никитична вгляделась: из-за сарая выскочила хохочущая Сима. Белый пуховый платок съехал, на темных кудряшках снег. В руках целая охапка каких-то дощечек. За ней этот длинный, Николай… Тоже несет что-то… Санки?.. Оказывается, Николай смастерил для ребят санки. Вон, целая дюжина их выстроилась. Ишь, веревочки привязывают. А Сима не утерпела, влезла на горку, прокатилась… Девчонка! Ребенок совсем. А туда же…
Елена Никитична тихонько рассмеялась.
Зачастил в гости Николай. Что же, оно понятно. Скоро уедет. Андрей-то, его товарищ, уже на фронте. Письмо прислал — поздравление с Новым годом…
Николай нагнулся над санками, продернул веревку, завязал узел. Чем-то он в этот миг напомнил Елене Никитичне погибшего мужа: тоже был тонок и долговяз… Да, все прошло. Володи нет, Ванюшки тоже нет. А ведь, если вдуматься, она еще не так и стара: тридцать четыре. По годам, так еще многое впереди. «По годам-то — впереди, а по существу все самое главное позади, — мелькнула мыслишка… Она нахмурилась, подобралась вся. — Не одна ты на свете, есть и другие… Другим-то легче, что ли? Да и вообще раскисать-то некогда. Работы больно много».
