— Да, — сказала я, постаравшись не выдавать своего раздражения и твёрдо зная, что тот, кто звонит на этот раз, не может подозревать, насколько не вовремя он звонит.
— Жанна? — раздалось в трубке.
Я понятия не имела, кто из мужчин мог мне звонить.
— Да, — подтвердила я.
— Это Мартин.
Должно быть, телефон искажал голос датчанина, так как я его не узнавала.
— Добрый вечер, Мартин, — поздоровалась я.
— Ирина дома?
Я обрадовалась, решив, что мы распрощаемся, едва он узнает об отсутствии жены, и я получу возможность вернуться к работе.
— Нет. Она только что позвонила и сказала, что не придёт ночевать.
В трубке прозвучал злобный смех.
— Что случилось? — оторопело спросила я.
— Можно к вам заехать? — поинтересовался Мартин.
Что я должна была отвечать? Это был хозяин дома, и он имел право приехать в любое время, хотя бы за чемоданом. Мне очень не хотелось встречать его одной, но ему-то об этом не скажешь. Но всякий случай, в надежде, что он поймёт мой намёк, я поинтересовалась:
— Вы один или с Леонидом Николаевичем?
— Он работает, — ответил Мартин.
Горбун работает и сопровождать своего приятеля не может, а что я тоже могу работать, никому не приходит в голову.
— Я вас жду, — сказала я, выдавливая из себя жизнерадостность.
Бывает ведь такая неудача! Никуда сегодня не ходила, ничего не видела. Могла хотя бы написать что-нибудь. Так нет! Придёт этот датчанин-русоман и будет морочить мне голову разговорами на русские темы. Вчерашнее тёплое чувство, возникшее в ответ на его приязнь ко мне, даже на миг не шевельнулось в душе.
Мартин приехал поздно и был сильно навеселе. Как только он переступил порог, я сразу поняла, что намучаюсь с ним. Держался он развязно, долго мял мою руку, распространяя дружелюбие и винные пары, а потом от полноты чувств непременно захотел троекратно, по русскому обычаю, со мной расцеловаться.
Я поспешила уклониться от соблюдения древних правил, с отчаянием уверяя его, что время поцелуев кануло в прошлое вместе с товарищем Брежневым.
— Не может быть, — возражал Мартин, покачиваясь. — Три раза. По-русски.
Я чувствовала, что пришло время срочно выискивать у себя дипломатические способности, и испытала почти ненависть к горбуну за то, что он не пришёл вместе со своим товарищем. При этом я совсем не принимала во внимание, что это два совсем разных человека, и по этой причине они не могут бегать друг за другом, будто связанные верёвочкой. Что горбун тоже может быть пьян и с двумя потерявшими над собой контроль мужчинами справиться ещё труднее, чем с одним, я тоже не подумала.
