— Это прозвучало несколько грубовато, — заметил Джордже.
— Да, грубовато. Но я хотел, чтобы до них дошло, — нельзя без спроса бродить где попало. Такие безобидные прогулки могут иметь далеко небезобидные последствия.
— Конечно. Только они не знают об этом. Для них вы вредный, своенравный, задиристый волк.
В придачу не очень умный и любящий покомандовать. Не переживайте, Петер. Когда девушки оценят ваши истинные достоинства, возможно, они еще смогут полюбить вас.
Войдя в жарко натопленную комнату, Петерсен объявил:
— Наружу никто не выходит. За исключением, разумеется, Джордже и Алекса. И Джакомо. Впрочем, он и так не собирается никуда выходить.
Дремавший за столом Джакомо приподнял голову и окинул сонным взглядом присутствующих.
— А мне? Мне тоже нельзя выходить? — спросил Михаэль.
— Нельзя.
— Почему Джакомо можно, а мне — нельзя?
— Потому что вы — не Джакомо, — лаконично ответил Петерсен.
Проспав неполных два часа, майор открыл глаза и помотал головой, отгоняя сон. Насколько можно было различить, бодрствовали только неутомимый Джордже, сидевший с кружкой пива в руке, и трое пленников. Поднявшись с пола, Петерсен растолкал остальных.
— Время пить чай или кофе, кому что захочется, и уезжать, — он подбросил в печь пару поленьев.
Майор Массами, державшийся до сих пор удивительно тихо и скромно, спросил:
— Мы тоже отправляемся?
— Вы остаетесь здесь. Связанные, но без кляпов во рту, поскольку это лишено смысла. Можете кричать сколько вздумается — ваши крики никто не услышит, — Петерсен поднял руку, предупреждая протест. — От ночного холода не погибнете. Когда придет помощь — тут по-прежнему будет тепло. Через час, после того как мы покинем этот дом, я свяжусь с ближайшим армейским постом — это в пяти километрах отсюда — и объясню, где вы находитесь. Спустя двадцать минут за вами приедут.
— Очень любезно, — Массамо вяло улыбнулся. — Это лучше, чем быть застреленным…
— Королевская югославская армия не подчиняется никому — ни немцам, ни итальянцам. Если союзники пытаются нам препятствовать, мы предпринимаем некоторые действия для самозащиты. Но мы не варвары и не расстреливаем союзников.
Спустя несколько минут Петерсен взглянул на трех заново связанных пленников.
— Итак, смерть от холода никому из вас не грозит, в печи горит огонь. Через полтора часа тут будут ваши люди. До свидания.
Нового свидания с майором пленники явно не жаждали — ни один из троих не ответил ему. Петерсен спустился по замшелым ступеням крыльца и свернул за угол дома. Грузовик стоял посреди небольшой поляны.
