Они все никак не выезжали на центральную дорогу – Вадим долго колесил по проселочным дорогам. Он явно не торопился в город. А вскоре завернул в какую-то небольшую деревушку и подкатил к крайнему дому. Оттуда, заслышав шум машины, тут же выбежал седой мужчина.
– Здесь можешь не бояться, свои, – подмигнул Глаше Ангаров и, распахнув дверцу, спокойно шагнул в снег.
Глаша на минутку задержалась: это что ж ей, так и ходить остаток зимы босиком? Ладно, без дубленки, она в теплом свитере, а ноги? Но даже пожаловаться было некому, Ангаров уже поднимался по высокому крыльцу. Глаша зажмурилась и прыгнула. Босые ноги ошпарило морозом, будто огнем, и она понеслась к дому изо всех сил.
– О-о-о!!! – завидев ее, вытаращил глаза седой мужик. – Быстро на печку! Быстро!
И не успела она сказать хотя бы слово, как он ее подхватил, точно маленькую девочку, и посадил на невысокую, какую-то мудреную печь. Таких печей Глаша не видела – ее стена вычурно изгибалась, разделяя дом на две половины, а верхняя часть, где Глаша и сидела, находилась не под потолком, как обычно, а всего в полутора метрах от пола. С такого места оказалось удобно разглядывать всю комнату. И Глаша увидела, что, кроме этого седого мужичка, в доме находилась еще и статная, интересная женщина с прямой спиной и гордой осанкой. Женщина уже крутилась на кухне, что-то вытаскивала из холодильника и ставила на стол.
– Чего ж ты, Вадим, девчонку-то босиком таскаешь? Да еще раздетую совсем? – с укором спросил мужчина и качнул головой. – Ну ладно, сейчас разогреем.
Ангаров только сейчас увидел окоченевшие ноги Глаши. А на то, что она раздетая, он как-то и внимания не обратил, потому что и сам был только в пуловере. Вадим стащил мокрые тряпки, в которые превратились Глашины носки, взял в свои теплые руки ее ступни и, не обращая внимания на снующих хозяев, стал согревать ее ноги своим дыханием. Глашу мгновенно прошиб пот, все тело обдало жаром, и она интуитивно подтянула ноги к себе.
– Тише, тише, девочка, – незнакомым взглядом посмотрел на нее Ангаров. – Сейчас согреешься…
Она хотела вякнуть, что уже согрелась! Что… вообще, не надо ноги-то трогать! И неудобно – люди же смотрят! Хотела сказать, но во рту пересохло, и язык предательски прилип к гортани.
А люди и в самом деле смотрели. Глаша стыдливо опустила голову и вдруг заметила, как у этой статной женщины задрожал подборок, а потом она и вовсе быстро отвернулась и мазнула рукой по глазам. Плачет? Но почему? Неужели ревнует? Так Ангаров ей в сыновья годится. Странная женщина. Да и дом не совсем обычный. С одной стороны – явно деревенская постройка, никаких тебе навороченных этажей, в доме просторно, но без излишеств. С другой – вся обстановка говорит о том, что люди прожили совсем не в стороне от шумного города.
