Зрелые годы Джульетты - Маргарита Эдуардовна Южина

– Ромео! Милый мой Ромео!!! – с чувс-твом гаркнула Глафира и без сил рухнула на хлипкий библиотекарский стул.

Интеллигентная мебель к проявлению столь бурных театральных эмоций не привыкла. Стул, предательски хрустнув, подкосил ножки, и Глаша со всей дури ухнула на пол. Но это ее ничуть не расстроило – этюд был отыгран, что называется, на разрыв. Все испортила ворвавшаяся в читальный зал тощая и вредная Зинаида Васильевна, начальница Глаши.

– Ну Глафира же Макаровна! – недовольно заговорила она. – Сколько можно?! Я ж вас просила – в рабочее время никаких пошлых призывных кличей не исторгать! У нас приличное заведение!

– А что такого я исторгла? – ворчливо буркнула, вылезая из-под стойки, Глафира. – Я вся в работе, Шекспира, можно сказать, по ролям читаю! Чего вам не сидится там, в своей кону… в своем кабинете? Между прочим, из-за меня одной в этом месяце читателей прибавилось на семь штук!

– Да из-за вас одной нас отсюда скоро выселят! – перешла на визг начальница. – Сейчас ведь опять прибежит жена нашего дворника Ромео Писитдиновича и обвинит всех и вся в домогательствах к ее супругу! А то вы не знаете!

Глаша знала. Сколько раз она репетировала, столько эта жена и прибегала. Прямо удивительно, как она все слышит! Ухо у нее к стене привязано, что ли?

– А потому что нечего называть таким именем кого попало! – фыркнула Глаша. – Ростом с мышь, а туда же – Ромео!

– Да и вы, надо сказать, еще та Джульетта, – язвительно скривилась Зинаида. – Поди-ка уж сороковины справили!

– Сороковины это ж… поминки вроде бы? – испуганно захлопала глазами Глаша.

Зинаида Васильевна поняла, что ляпнула не то, замахала руками, сморщила нос и затараторила:

– В общем, Глафира, хватит! Прекращай мне тут всякие любови разыгрывать! Вот приходи домой и там – можешь стулья крушить, можешь… да хоть об батарею головой бейся, слова не скажу, а здесь чтобы все по рабочему плану было, понятно? И если еще раз услышу…

– Не, ну скоко ж можно мово мужука зазывать, я жутко интересуюся?! – раздался гневный вопль, и на пороге старенькой библиотеки появилась грозная Маня, супруга тщедушного дворника Ромео Писитдиновича. – Это кто тута опеть семью рушит? Глашка?!! Ты опеть?

Глафира ссориться не хотела. А если честно, она попросту боялась скандальной Маньки – та ведь и в лохмы запросто вцепится, ей это раз плюнуть. Потому Глаша мило растянула губы в улыбке и повернулась к начальнице:

– Зинаида Васильевна, так вы говорите, что в зале нужно устроить стенд?