Мика дернула плечиком:
– Я не понимаю, чего ты от меня хочешь? Что тебе не нравится? Ты с самого утра начинаешь мне нервы трепать!
– Мне не нравится, что в моем доме находится гулящая женщина, – и он кивнул на Глашу.
– Что это вы себе позволяете?! – задохнулась та от справедливого негодования. – Да вы сам… Сам вы – гулящая девка!!! Я, между прочим, грязь у вас здесь убираю! Зас… загрязнились по уши, а я почему-то гулящая! Вы за языком, того, следите! Я могу и в суд подать! Я – свободная женщина!
– Так вот и катились бы вы отсюда, свободная женщина!!! – уже не мог держать себя в рамках приличия хозяин. – А то она сначала на мою машину кидается в какой-то старой лошадиной попоне, а теперь сюда притащилась!
– Это не попона, это скатерть была! – вспомнила вдруг свое первое «вживание» в роль Глаша. И совершенно отчетливо вспомнила этого самого бирюка, который ехал на здоровенной машине, он ей еще тогда хлеба предложил. Ну надо же! Угораздило! – Молодой человек… Вадим Григорьевич…
– Он Гордеевич, – поправила Мика.
– Да какая теперь уже разница, – отмахнулась Глаша и принялась яростно объяснять. – Вадим… Гордеевич, вы все не так поняли! Я тогда вовсе и не собиралась… ну, я не… господи, как же сказать-то!.. Да не нужны вы мне были! Я не гулящая, я просто готовлюсь стать актрисой! И это у меня была роль такая!
– Ты байку свою вот ей расскажи, – тихим голосом, едва сдерживаясь, проговорил мужчина. – Она помешана на актерской деятельности, может, и поверит, а мне этих ваших цирков не надо!
Мика с интересом слушала перебранку Глаши и Вадима.
– Глаша! Так ты… Ты, что ли, правда продажная девка? А муж-то знает? – с искренним восторгом спросила она.
– Мика! – чуть не заревела от обиды Глафира. – Ну ты то хоть… Ты же знаешь, у меня репетиции такие, тебе ж Рудольф рассказывал! Конечно, он знает! Он меня туда и отправил! И у меня… почти получилось, один дяденька сомнительной наружности даже деньги предлагал! Десятку!
– Фи, – не могла поверить Мика. – А почему десятку? Чего так мало-то?
– А кто б ей больше дал?! – вклинился в дамскую беседу Вадим. – Ты бы видела это… убожество на дороге! Это ж оскорбление… родного города!!! Как будто у нас больше и поставить некого!
Мика стояла, раскрыв рот, – в роли проститутки она Глашу не представляла. Неизвестно, сколько бы еще продолжалась эта немая сцена, если бы не Вадим Гордеевич, который торопился на работу.
– Вот что, свободная женщина, – решительно проговорил он. – Немедленно выйдите вон! Мика, я не уйду, пока эта… нечисть здесь! А если я не пойду на работу, тогда у тебя развалятся все твои помады, понятно? Я лично за этим прослежу!
