Бортовой журнал 7 | страница 30

Для всего остального мой ум уже не пригоден.

А один московский начальник задекларировал только квартирку в Москве и несколько ульев.

Бедняга. Вот так и живет – все для людей, все для людей. А люди-то какие неблагодарные – все найти хотят, что там и как. А я как-то встречал его в Испании, в Порто-Бонус, там он был без кепки, лысый и с супругой. Я его даже сначала не узнал. Вилла там у него.

Догмат о преимуществах государственной службы я начал писать совсем недавно.

Но вот что я немедленно обнаружил, приступив к этой работе: все, абсолютно все, о чем я писал ранее, тут подходит. И то подходит и это. Потому что ради чего же люди идут на эту нелегкую службу как не ради высокого

чувства корысти.

Потому что за низкое чувство корысти и посадить могут, тогда как за высокое – никогда.

Тихонько-тихонько, осторожненько, мой дорогой читатель. Веди себя осторожно. Оглядывайся, озирайся, старайся ступать по земле неслышно,

потому что это не твоя земля, и у нее может вдруг отыскаться хозяин.

«Как такое количество мерзавцев смогло занять весьма высокое положение в нашем королевстве? Это одна из величайших загадок нашей с вами гражданской жизни».

Не пугайтесь. Это надпись на могиле. Думаю, что она вполне подошла бы могиле любого из ныне здравствующих политиков.

Премьер на очередном заседании отведал российского молочка.

Заседание было посвящено нашему сельскому хозяйству потому и молочко. Я же, видя все это по телевизору, ощутил себя на балу, где все-все одеты в костюмы одного покроя, все осторожно галсируют со стаканами молока, все в белых рубашках и галстуках.

Я хожу от одного гостя к другому, и они, выпивая молоко, зачитывают мне наизусть цитаты из «Большой советской энциклопедии», мол, сельское хозяйство – это такая часть экономики, которая и прочее.

Собрание сумасшедших. Все сошли с ума. Причем видна работа режиссера, это не просто так– жизнь, тут поработал режиссер, который вручил всем стаканы и научил, как пить молоко, чтоб оно очень убедительно проваливалось вовнутрь, и еще он научил, что при этом следует говорить.

Бедняга фермер. Бал мимо него. Хотя он присутствует там, конечно, но в виде конечного уже продукта, который глубокомысленно и употребляют. А все эти разговоры о субсидиях, о средствах, о кредитах – это разговоры людей, которые ничего в происходящем не смыслят.