— Как я могу сразу узнать, понравишься ты мне или нет? — спросила я его. — Мне никогда не удавалось быстро определить, нравится мне человек или нет. А когда я прихожу к какому-либо решению, то это обычно зависит от того, как поступает этот человек по отношению ко мне, а не от того, что могло произойти с ним когда-то. Или что другие говорят о нем.
Джереми посмотрел на меня без всякого доверия — так, будто я все еще озадачивала его. То, что сказал он после этого, удивило меня.
— Не хотите посмотреть коллекцию пистолетов? Она в гостиной, внизу. Если хотите, я вам покажу.
«Не ошиблась ли я?» — задала я вопрос себе самой. Может быть, неразумно позволять ему так возбуждаться? Не надо ли прекратить все это, как сделал бы любой в доме, будь он на моем месте сейчас? Но вопреки разуму я снова дала ему возможность взять инициативу в свои руки. Я выключила газ, а он запер комнату и положил ключ себе в карман. Вместе мы отправились вниз. Никого не было видно, и он тихо открыл дверь в большую гостиную.
Вокруг все было элегантно, позолота сочеталась с узорчатыми тканями, а ноги утопали в красочном мягком ворсе персидского ковра. Комната предназначалась для особых приемов, и ставни были закрыты. Но тени здесь не были густы. Сюда проникало достаточно света, и можно было разглядеть, что нас окружало. Джереми быстро прошел в глубь комнаты, где стоял высокий шкаф на веретенообразных резных ножках и с застекленными дверцами. На полках были разложены в определенном порядке пистолеты, собранные со всего света.
Теперь Джереми больше походил на мальчика, хвастающегося своими знаниями. На какое-то мгновение весь ужас той комнаты наверху отступил. Вот это, показал Джереми, дуэльный пистолет, а здесь лежал другой пистолет из той же пары. Вот этот, украшенный серебром, носили в наполеоновской армии, а тот, простой, с костяной ручкой, был в употреблении на нашем Западе. Вот револьвер, а там — громоздкий пистолет с двумя дулами. Мальчик знал все о хобби своего отца и не забыл ничего. Но он не мог дотронуться до пистолетов или вынуть их из шкафа, потому что шкаф был надежно заперт.
— Теперь его всегда запирают и прячут ключ, — заметил он. И прибавил со значением, от которого у меня пересохло во рту: — Это из-за меня.
Он тщательно пересчитал оружие, затем сосчитал снова, а потом и в третий раз.
— Всегда одно и то же количество, — заверил он меня. — Его так и не положили сюда. Я все время ищу его и ищу, но не знаю, куда они его запрятали.
