– Ну что, Заюшка, как тебе чухонец!?..
Матвей Никифорович, стоя у открытого шкафа, наливал себе коньяк. Вошедшая секретарша, услышав вопрос, удивленно вскинула коромыслики бровей и выгнула дугой губы.
– А что, человек как человек, – она побаивалась, невинных вопросов своего шефа. У него всегда на уме что-то было неожиданное.
– Я спрашиваю, хорош, нет, парень-то? – майор держал полную стопку и как бы ждал ответа, не решаясь выпить.
– Да что Вы Матвей Никифорович, в самом деле, парень как парень, ничего особенного только вот руки…, – Зоя вновь вспомнила руки пленного финна, оголенные до локтей, которые он держал перед собой. Это были крепкие, сильные руки, хотя еще и юноши, но успевшие наработаться, развиться раньше времени, веревками завязаться в мышечные узлы. Широкие ладони бугрились от мозолей, пальцы – короткие, мощные.
– Музыкальные, что ли!? – майор взглянул на свободную правую руку узкую, с длинными, костистыми пальцами, посжимал их в кулачек несколько раз, и, повернувшись к шкафу, закрыл дверцу. Ему частенько говорили, что у него руки пианиста.
– Ну, что-то вроде того, – сказала Зоя вслух, а про себя подумала совсем другое. В тайне ей всегда хотелось отдаваться силе и грубостиго, до боли, до хруста в суставах и ребрах, до крови.…
Матвей Никифорович опрокинул в себя жидкость. Замер на мгновение, шевельнул губами, смакуя приятное жжение и почувствовав в глазах влагу, начал глотать коньяк маленькими порциями, двигая острым кадыком. Зоя же, проглотив слюну, уселась напротив.
– Так что, вы вызывали, Матвей Никифорович?
– Давай посидим, Заюшка, повечеруем. Что-то устал я, как собака, – майор с удовлетворением отметил, что коньячок прошел как надо. – Ты собери что-нибудь на стол и достань что осталось в шкафу.
Зоя вскочила и скоренько собрала на стол. Разлила янтарную жидкость по стаканчикам и, взяв свой, присела на подлокотник шефского кресла, немного потеснив его мягким бедром. Чокнулись, и как по команде отпили половину, отпили и замерли на несколько секунд, наслаждаясь огненной крепостью напитка, и кивнув друг другу, допили остатки одним глотком.
Шурыгин достал портсигар и, щелкнув замочком, раскрытой книгой протянул его секретарше.
– Мерси-и, – Зоя выколупнула одну папироску и тут же взяла в рот.
– Понимаешь, – майор поднес ей зажженную спичку и, дождавшись, когда девушка раскурила, продолжил. – По документам человека нет, а на самом деле он живехонек.
– Как это? – Зоя сползла с подлокотника, обошла стол и уселась напротив Шурыгина. – Что значит – нет человека, и есть в тоже время?!
