Начальник умолк и курил сигарету за сигаретой, жадно затягиваясь и по-прежнему силясь проникнуть взглядом в ночную мглу за окном.
— Товарищ Яо, — вдруг произнес он, повысив голос и резко повернувшись ко мне. — Вам надлежит принять командование первым отрядом. Вашим помощником назначен товарищ Ян. В путь отправляйтесь сегодня же ночью. Немедленно приступайте к формированию отряда, наведите должный порядок и продолжайте действовать. Ваши соображения?
Он внимательно, изучающе смотрел на меня, и в глазах его светилась безграничная вера в мои силы, светилась надежда.
Какие соображения мог я высказать? Обстановка была предельно ясна: правобережье нужно было во что бы то ни стало отвоевать — вновь сформировать отряд и продолжать борьбу. В такой тяжелый момент партия возложила на меня трудную и почетную задачу, оказав мне тем самым огромное доверие! И это доверие я должен был оправдать, должен был отомстить за своих боевых друзей и освободить жителей правобережья, стонущих под игом врага. На этом пути меня не страшили никакие трудности.
Обменявшись рукопожатием с начальником политотдела, я отправился к Яну. Не задерживаясь ни на минуту, мы вышли по направлению к реке. В то время наши части и учреждения располагались в районе местечка Юнъань, западнее города Чанъи. Чтобы переправиться на восточный берег реки Вэйхэ, нужно было пересечь район в сорок с лишним ли, где на каждом шагу встречались опорные пункты гоминьдановских войск и отряды помещичьего ополчения. Проскочить этот участок представлялось возможным только ночью. Поэтому мы прибавили шагу и решили принять все меры к тому, чтобы переправиться через Вэйхэ еще до рассвета. Однако ни я, ни Ян дороги не знали, а ночь выдалась темная — хоть глаз выколи. На небе — ни звездочки: судя по всему, собирался дождь. Ночью да еще в непогоду легко сбиться даже со знакомой дороги. А нам надо успеть до рассвета переправиться на восточный берег. И я решил взять проводника. Командир отряда разведки и связи нашего штаба Ли сказал, что бойцов отделения связи часто посылают с заданиями на восточный берег и они уже изучили туда дорогу. Но сейчас в отделении никого нет, один сяогуй[18]. И Ли его вызвал.
Небольшого роста, круглолицый, с большими глазами, ему было не больше семнадцати. На подбородке тонкий длинный шрам, видимо оставшийся от пулевого ранения. Сразу было видно, что воин он бывалый. Увидев нас, он вскинул автомат на грудь и отдал честь. Затем отошел в сторонку и, как мне показалось, не без робости стал исподтишка оглядывать нас с Яном.
