Стояла осень тысяча девятьсот сорок седьмого года. Гоминьдановские полчища, наступавшие на освобожденный район провинции Шаньдун, уже проникли в самое сердце полуострова. Чанвэйская равнина стала глубоким тылом противника. Головорезы из «возвращенцев» — так назывались отряды помещичьего ополчения — повсеместно грабили и убивали крестьян. Из районных и уездных учреждений спешно создавались отряды самообороны, под ружье становился каждый способный носить оружие и тут же шел в бой. Я работал в то время в Сихайском военном районе. И вот как-то вечером, примерно в начале одиннадцатого, начальник политотдела Чжан прислал за мной человека. Чжана я застал в его комнате. Он стоял у распахнутого настежь окна, устремив взгляд в непроглядно темное небо. Выбившиеся из-под фуражки седые волосы при свете лампы блестели, будто серебряные.
Мрачный вид Чжана говорил о том, что случилось несчастье.
— Слышали, что произошло за рекой на востоке? — заговорил он наконец, молча кивнув мне.
— Нет, не слышал, — ответил я.
— Первый отряд самообороны разгромлен, — произнес он чуть слышно. — Ма Ханьдун и Лю Цзюнь — оба погибли!
Это известие было для меня словно гром среди ясного неба. Потрясенный до глубины души, я долго молчал. Первый отряд был одним из лучших наших отрядов, а с Ма Ханьдуном и Лю Цзюнем меня связывала многолетняя дружба. Еще во время антияпонской войны мы бок о бок сражались в партизанском отряде на территории пограничного района Хайян-Лайян провинции Шаньдун. Позднее, уже в районе Чанъи-Вэйсянь, они действовали южнее города Чанъи. Ма Ханьдун со своим отрядом был грозой для гоминьдановской агентуры, полностью парализовал ее действия. Когда противник, захвативший освобожденный район на востоке провинции Шаньдун, снова вошел в Чанъи и превратил все правобережье за рекой Вэйхэ в свой плацдарм, сплошь прочерченный линиями коммуникаций, командование перебросило первый отряд на этот чрезвычайно ответственный и трудный участок. Теперь отряд действовал вдоль шоссе Чифу — Вэйсянь, постоянно держа под контролем эту наиболее важную коммуникацию противника. Бойцы уничтожали вражеские автомашины, перерезали линии связи, совершали налеты на отряды помещичьего ополчения. И вдруг такая неожиданность — отряд разгромлен! Это никак не укладывалось у меня в голове.
— Предательство! — услышал я гневный голос Чжана. — В отряде оказался предатель. Лагерь был окружен противником, бой длился целые сутки... И вот отряд разгромлен...
