Неподалеку от деревни он встретил старого Чан Шаня, который вез в тележке два мешка пшеницы.
— Что, на базар продавать? — спросил Лаодин.
— Нет, это я Чжан Шуаню везу, взаймы, — с улыбкой ответил Чан Шань. — Говорят, он собирается плести циновки. Пусть продаст это зерно в кооператив, а на вырученные деньги купит тростника.
— Видно, ты много пшеницы собрал в этом году! — невольно вырвалось у Лаодина.
— Много не много, а на пропитание хватит. Чего хлеб копить! Я ведь не собираюсь покупать землю!
После ужина Лаодин вышел во двор и сел под высоким деревом. Тускло светила луна. Пели цикады. Лаодина все раздражало: и пенье цикад, и звон посуды, голоса и смех Сюлань и его жены, доносившиеся из кухни.
— Безобразие! Нигде покоя нет! — ворчал Лаодин.
Но вскоре мысли его снова вернулись к земле, и он забыл обо всем на свете.
Кто-то вошел во двор, позвал Дуншаня.
— Он в волостном управлении, — откликнулся Лаодин. Узнав по голосу Чжан Шуаня, поднялся ему навстречу: — Заходи, Чжан Шуань, посидим немного.
— Нет, нет! — пробормотал Чжан Шуань и быстро пошел со двора.
«Этот дурень словно волка увидел!» — подумал Лаодин и медленно вошел в дом.
— Ну так что, продает этот Чжан Шуань свою землю или не продает? Может, ты собираешься ему дать взаймы? — спросила жена.
— Не продает! — буркнул Лаодин. — А взаймы мне ему давать незачем. Бригада взаимопомощи ему даст, хватит с него!
В это время со двора донеслись голоса. Лаодин прислушался: разговаривали Дуншань с Чжан Шуанем.
— Пойдем, посидим у меня! — сказал Дуншань.
Они вошли в дом, и вскоре за перегородкой послышался шепот. Лаодин нахмурился, бросил взгляд на жену и тихонько направился к двери, предусмотрительно сняв за порогом туфли, чтобы не скрипели. Выйдя во двор, старик встал под окном у сына и услышал, как тот сказал:
— Так оно и бывает. Когда человек испугается трудностей — он ничего уже не может решить. А у меня тогда и вправду не было выхода. Но, как говорится, «хочешь избавиться от нарыва, не бойся и вскрой его». И я решил продать землю. А потом думаю: мне терять нечего, сгоняю-ка я еще разок в Чжоуцзякоу, куплю что-нибудь подходящее и, может, вылезу из долгов.
— Тебя все на легкую наживу тянет! — ответил Дуншань. — Разве можно не трудиться? Сейчас не старое время. Ты вот поплети несколько месяцев циновки да как следует обработай и засей свою землю, тогда тебе незачем будет заниматься перепродажей скота! И не сторонись людей, прислушивайся к ним.
