, правда, кой у кого завелись деньжата, но захотят ли именно эти люди покупать землю? Жили в деревне два середняка, которым такая покупка была бы по карману, но они прикидывались бедняками и вряд ли отважились бы на такой шаг. В конце концов все пришли к выводу, что землю купит Сун Лаодин. За последние два года он прочно встал на ноги. Его второй сын, Дунлинь, работал в городе плотником и каждый месяц присылал отцу по нескольку сот тысяч юаней. Лаодин давно поговаривал о том, что собирается прикупить немного земли. Но не все в это верили — ведь Дуншань, старший сын Лаодина, был коммунистом.
Верно говорит пословица: «Глаз — что весы». Слухи про Лаодина подтвердились.
В нынешнем году Сун Лаодин получил от своего сына Дунлиня восемь заказных писем подряд, и в каждое были вложены деньги. Эти-то деньги и не давали покоя старику. За всю его жизнь у него не было даже пары носков. Но он и теперь их не покупал, а только копил да копил деньги. Весной старший сын попросил денег на покупку бобовых жмыхов, но Лаодин отказал. А когда в бригаде взаимопомощи решили выкопать в низине колодец и Дуншань снова обратился к отцу за деньгами, Лаодин сказал:
— Они мне самому нужны. Придет время — узнаешь зачем.
Дуншань был парень такой: нет — и не надо. Он вовсе не думал вымогать у отца деньги, хотя понимал, что тот хочет прикупить земли.
Стоило Сун Лаодину услышать, что Чжан Шуань собирается продавать землю, и он разволновался, как в день своей свадьбы, когда к воротам приблизился расписной паланкин с невестой. Почувствовал такую же тревогу и радость.
Целыми днями слонялся он по деревне, прислушиваясь к разговорам, а однажды во время завтрака позвал Дуншаня к себе и стал выспрашивать:
— Ну, что новенького? Продает Чжан Шуань землю?
— Никто ничего не продает, — отрезал Дуншань.
Отец замолчал, а Дуншань, покончив с едой, ушел.
Вернулся он домой поздно ночью. Отец все еще сидел и попыхивал трубкой. Мать рядом дремала.
— Тебя искал какой-то человек из района. Ты видел его? — спросил Лаодин у сына.
— Видел, — ответил Дуншань.
Он хотел еще что-то добавить, но передумал. А Лаодин с нетерпением дожидался сына. Он все же решил посоветоваться с ним относительно покупки земли. Дуншань — парень с норовом, но молод еще, и постепенно его можно урезонить.
На какое-то время в комнате воцарилось молчание. Потом Лаодин снова заговорил.
— Видел нынче Ван Лаосаня, — заметил он как бы невзначай. — Он говорит, что Чжан Шуань твердо решил продать свой «флажок». Я уже вдоль и поперек его исходил — чистый чернозем. При хорошем дождичке и навоза не потребуется.
