— В прошлом году, — напомнила Айай, — вы с Сяо Цзинем ходили в сельскую управу за свидетельством. Почему вам его не выдали, на каком основании?
— Какие там основания, — с возмущением сказала Яньянь. — Все это штучки управляющего гражданскими делами. Все мудрит, старая башка. Сказал, что у меня репутация плохая[10]. Мало того, что не выдал свидетельства, так еще заставил меня признаться в своих ошибках.
— Думаешь, завтра он не заставит тебя снова признаваться в ошибках? — сказал Сяо Вань.
— А мне зачем туда ходить? — возразила Яньянь. — Когда идешь замуж не по своей воле, а по воле родителей, любой может вместо меня получить свидетельство. Только тем, кто хочет зарегистрироваться по доброй воле, не выдают свидетельства да еще заставляют заниматься самокритикой, обвиняя их в том, что они идут наперекор желанию родителей.
— Плохи наши дела, — сказал Сяо Вань, обращаясь к Айай. — Пятая тетушка сватает тебя за племянника управляющего гражданскими делами, а главное — этого хочет твоя мать. Она потолкует с тетушкой, а завтра скажет, что умрет на твоих глазах, если ты не согласишься. Ты и после этого не пойдешь регистрироваться?
— Моя мать так никогда не поступит. Она знает, что я могу устроить скандал!
В это время за дверью кто-то позвал:
— Дядя Чжан! Дядя Чжан!
Айай схватила за руку Яньянь:
— Это Сяо Цзинь, он ищет тебя!
Яньянь еще не успела и слова вымолвить, как в комнату вошел Сяо Цзинь. Девушке давно хотелось излить ему душу, только не было подходящего случая, и сейчас, увидев его, она быстро пересела на кровать, чтобы освободить ему скамейку. Она смотрела на него широко открытыми глазами, но не могла ничего сказать. А Сяо Цзинь, будто не замечая ее, обратился к Айай:
— Где дядя Чжан? Все ждут его на площади. Он обещал научить нас носить бумажного дракона.
— Отец ушел к бабушке! А ты садись!
— Некогда мне... — бросил Сяо Цзинь, искоса глянув на Яньянь, и быстро вышел из комнаты. Уже со двора он крикнул: — Пошли гулять, Сяо Вань. Что время зря тратить? Попроси отца поставить несколько даней риса — и девок будет сколько захочешь!
Слова эти очень обидели Яньянь, она уткнулась головой в подушку и горько заплакала. Ее никак нельзя было успокоить.
Потом, придя наконец немного в себя, она сказала:
— Придумайте что-то, не мешкайте. А то видите, как у нас получилось! Думаете, легко мне такое переживать?
— Что же нам делать? — спросила Айай. — Старики мыслят по-старому. Нам никто не захочет помочь. Хоть бы кто-нибудь поговорил с моей матерью! Но где такого человека найдешь?
