Митраков остался доволен деятельностью комиссара Порозова и партийной организации. Похвалил и комсомольцев бронепоезда.
О нас очень часто пишут в газетах. Каждую такую [117] статью комиссар Порозов читает вслух, а затем сообща ее обсуждаем. Газеты пишут, что моряки бронепоезда с честью несут на своем знамени имя легендарного героя гражданской войны Анатолия Железнякова и по праву занимают почетное место среди храбрых защитников Севастополя. Приятно такое слышать.
Однажды во время передышки нам привезли новый кинофильм. Назывался он «Героический Севастополь». В нем были показаны и бои на Ишуньских позициях, где морская пехота мужественно сдерживала натиск фашистских банд. Картина с первых же кадров приковывала к себе внимание. С напряжением смотрели бойцы на отражение вражеской атаки. Яростно ведут огонь пулеметы. Прищурив глаза, строчат автоматчики. Кругом рвутся снаряды, мины, все утопает в серой пыли, перемешанной с дымом.
И вот — самый волнующий момент. Бойцы морской пехоты, сняв бушлаты и надев лихие бескозырки, вдруг выскочили из окопов и во весь рост устремились в контратаку. Впечатление такое, словно мы сами бежим вместе с пехотинцами, яростно стреляем, кричим во всю мощь матросских глоток «полундра! ура!». Вот они уже достигли вражеских окопов, орудуют штыками и прикладами. Мы видим, как фашисты, оставляя убитых и раненых, позорно бегут.
Сильные, потрясающие кадры. Вот точно так же шли в штыковые атаки защитники Одессы. Мелькнула мысль: каким же смелым, бесстрашным должен быть кинооператор, чтобы заснять такие эпизоды! Ведь ему нужно было находиться в окопах переднего края, снимать под градом пуль и осколков, вместе с бойцами бежать в атаку.
Кадры боя сменились будничными эпизодами. На экране крупным планом показывались те, кто только что выдержал натиск гитлеровцев и одержал победу в решительной схватке. И вдруг я вижу знакомое лицо. Под козырьком стальной, каски чуть прищуренные глаза, в руках автомат, на плечи накинута плащ-палатка. На груди скрещенные пулеметные ленты, на поясе граната. «Костя Ряшенцев», — узнал я, прежде чем диктор назвал его имя. Тот самый боец-автоматчик, портрет которого я видел на Приморском бульваре. Что ж, я не ошибся тогда: не только вид этого [118] бойца, но и его боевые дела олицетворяли образ защитника Севастополя.
Фильм произвел на всех незабываемое впечатление. И каждый железняковец еще сильнее ощутил свою ответственность за судьбу родного города.
