Спохватываюсь: а где же Григорий Басов? А остальные? Минут двадцать бродил по опушке. Наконец слышу тихий свист. Спешу на него. Вот и они — Миша, Григорий, проводник. Хорохорятся, а вижу, не меньше меня перетрусили. И глаза прячут: стыдно, что одного меня оставили. Шепотом отчитываю. Не очень сердито: понимаю их состояние, сам ведь тоже чуть голову не потерял с непривычки.
Ладно, говорят, первый блин комом. А поезд все-таки уничтожен. Но главное, пожалуй, в другом: два моряка убедились, что в лесу воевать ничуть не легче, чем в горах под Севастополем. И нечего нос задирать, задаваться своим боевым прошлым. Учиться надо. С азов учиться — и как мины ставить, и как в лесу ориентироваться, и как друг другу по-настоящему помогать.
Когда возвратились в лесную деревню, там уже знали о нашей удаче. Поздравили нас. Мы почувствовали себя равноправными членами партизанской семьи.
Глава XXX. Народные мстители
В июле 1943 года Белорусский штаб партизанского движения приказал Полесскому и Минскому партизанским соединениям организовать в контролируемых [252] ими районах сбор урожая. Урожай выдался хороший, вот и нужно по-хозяйски распорядиться им, чтобы ни пуда зерна, картофеля, овощей не досталось оккупантам.
Наша 100-я бригада, в которую входили отряды имени Буденного, имени Калинина и «За Советскую Родину!», должна была помочь убрать урожай крестьянам Глусского района. Каждый отряд получил свою зону. Наши «подшефные» — жители деревни Бобровичи.
Прежде чем приступить к уборке, следовало очистить район от гитлеровцев и полицаев. А фашисты зарились на хлеб. Они прислали из Бобруйска карательный отряд из 500 солдат с четырьмя орудиями, шестью бронемашинами, минометами. Здесь действовал и полицейский отряд, возглавляемый матерым предателем Макаровым.
Пока основная масса партизан вместе с крестьянами убирала хлеб, часть сил была направлена на борьбу с карателями. Группа из 60 человек под командованием начальника штаба бригады П. Е. Игуменова получила задачу отвлечь на себя гитлеровцев и полицаев, засевших в деревне Залесье. Мы незаметно приблизились к фашистскому гарнизону и открыли огонь. Немцы, заметив, что нас немного, пошли в атаку. Полчаса длился бой. У нас стали иссякать боеприпасы. Игуменов приказал понемногу отходить в лес. Мы с Дутченко с ручными пулеметами шли в арьергарде. Подпускали гитлеровцев поближе, накрывали их огнем, а затем, скрываясь за деревьями, перебирались на новое место. Каратели все дальше углублялись в чащу. Этого и ожидали притаившиеся с другой стороны деревни подразделения, возглавляемые опытными командирами Жигаревым и Павловским. Они ударили с тыла. Среди карателей началась паника. После трехчасового боя гитлеровцы и полицаи отступили, потеряв до двухсот человек ранеными и убитыми.
