Пытаемся завязать переговоры с немцами. Вначале они стреляли по каждому, кто показывался в проеме. Но вот из-за насыпи появляется белый флаг. Вслед за ним боязливо выглядывает голова в каске. Парламентер!
На ломаном русском языке он предлагает сдаться. Комиссар приближается к завалу и говорит громко, чтобы все слышали:
— Передайте своему командованию: советские матросы и солдаты ни при каких обстоятельствах не сдадутся. Но мы просим пощадить мирное население. Пусть женщинам, старикам и детям разрешат выйти из тоннеля и гарантируют им безопасность.
Парламентер скрылся. Спустя полчаса показался снова. Заявил:
— Первыми выходят женщины и дети. За ними — безоружные мужчины.
Опасаясь провокации, во все глаза следим за выходом: как бы фашисты не воспользовались моментом и не бросились в атаку. Пулеметчики держат под прицелом проем.
Прощаемся с нашими друзьями, к которым успели всем сердцем привязаться за последние дни.
Вместе с женщинами комиссар приказывает выйти из тоннеля нашим медсестрам Ксении Карениной и Оле Загоруйко. Рядом с Олей мальчишки — восьмилетний Олег и пятилетний Саша. Дети моряка-офицера, погибшего под Одессой.
— Оля, — говорит комиссар девушке. — Ты была для них, как мать. Возьми ребят с собой. Останетесь живы — замени им мать навсегда. Эта наша общая просьба.
Обнимаемся с рабочими-железнодорожниками Они не хотят оставлять нас. Комиссар положил конец разговорам:
— Идите. Спасибо вам за все. Здесь вы уже ничем нам не поможете.
Вереницей, один за другим, люди исчезают в проеме. Уходят, убитые горем. Оборачиваются, скорбно [218] смотрят на нас. Они нас жалеют. А мы с тревогой думаем о них: что их ждет в фашистской неволе?
Последним покидает тоннель пожилой рабочий. Прихрамывая, взбирается на груду камней и скрывается за ней…
Мы остаемся одни. На круче показываются гитлеровцы. Хотят посмотреть: может, все ушли? Чтобы разубедить их в этом, встречаем непрошеных гостей пулеметными очередями. Прячутся фашисты, кричат:
— Выдайте командиров и коммунистов, и мы вас всех выпустим!
В ответ из мрака несутся такие комбинации слов, которые могут придумать только матросы. Немцы грозят:
— Удушим газами!
В ответ — заливистый свист. Но на всякий случай запасаемся противогазами. Фашисты на все способны.
Вскоре с завала действительно покатились бочки со слезоточивым газом.
Кое-кто замешкался, надевая противогаз, и сейчас никак не откашляется.
Фашисты предпринимают очередную попытку пройти в тоннель. Снова отбрасываем их огнем пулеметов и винтовок.
