Пауза длилась недолго.
— Она была на водном мотоцикле.
Он снова замолчал. Не было оснований подозревать его во лжи, хотя по телефону о таких вещах судить сложно. Впрочем, в случае с полковником я бы ничего не понял, даже если бы смотрел ему прямо в глаза.
— Что-нибудь еще, Джек?
— В любом случае не сейчас.
Я повесил трубку и какое-то время пялился на телефон, как на хрустальный шар. Затем поднялся и осмотрел комнату. Что-то в ней вдруг показалось мне чужим, словно я находился в доме случайного знакомого — встретил раз на вечеринке и больше не видел. Побродив по квартире и не найдя себе места, я пошел в кубинский ресторан и выпил две чашечки эспрессо.
Вернувшись, я первым делом подготовил снаряжение. Достал из кладовки байдарку и натер воском, чтобы она скользила в воде, как барракуда. Потом набил ее отсеки вещами, которые мне понадобятся. Путешествие не обещало быть долгим, но я запасся двумя бутылками воды, фонарем, четырьмя ракетницами, подводным ножом, запасным мобильником и двумя протеиновыми брикетами. Достал из шкафа спасательный жилет, стер с него пыль и бросил на байдарку сверху.
Тут меня вдруг пронзило неожиданное предчувствие, которое нельзя игнорировать. Я подошел к письменному столу и извлек из ящика девятимиллиметровый «глок». Почему-то смотреть на него было неприятно, такое ощущение, будто встретил старого друга, которому, в сущности, абсолютно не рад. Я вставил полную обойму, до щелчка. На мгновение мне стало страшно. Я положил пистолет в пластиковый мешок, запечатал его и сунул в карман внутри байдарки. Я облегченно вздохнул, когда он перестал мозолить мне глаза.
Я смотрел передачу «Сегодня вечером», когда услышал звук мотора «порше». Раздвинув пластинки жалюзи, я увидел, как Вивиан переходит улицу. Я подошел к двери и начал слушать шаги и, когда они стали громче, открыл, не дожидаясь звонка. Не хотелось, чтобы Стернфелд проснулся. Для заплыва на байдарке было уже поздновато, а лишние вопросы мне ни к чему.
Вивиан вошла, и я закрыл дверь.
На ней было черное кожаное платье без рукавов, слишком короткое для этого квартала, а для меня и подавно. Она прошла в комнату и взглянула на байдарку. Темная кожа Вивиан имела глянцевый отлив, как кожура засахаренного яблока, и я почувствовал ее запах, когда она случайно коснулась плечом моей груди. Вивиан склонилась над байдаркой и погладила сверкающую поверхность стеклопластика, словно бок скаковой лошади.
Платье и байдарка блестели одинаково, как спелые фрукты в лучах солнца.
