— Вставай, — раздался голос Уильямса. — Мы только начали.
Я с трудом сел. Несколько мгновений передо мной стояли два Уильямса, оба одинаково одетые, огромные и уродливые. Я дождался, пока они не слились в один силуэт. Тут я заметил, что он больше не держит в руке револьвер, и одновременно с болью до меня дошло, что он задумал. Он решил убить меня голыми руками.
— Вставай, — повторил он. — Я даю тебе шанс. Победишь — свободен. Проиграешь — умрешь.
Я утер рот тыльной стороной ладони. Вся рука оказалась в крови, как в последнем раунде боя профессионалов.
— У меня есть идея получше, — сказал я. — Может, просто уйдешь?
Уильямс промолчал, он просто стоял и смотрел на меня сверху вниз, словно я уже умер. Я медленно поднялся на ноги. Я понимал, что, даже находясь в лучшей форме, не смог бы одолеть его, и дело не только в анаболиках. Его обучали лучшие мастера, к тому же он псих. Я же, в свою очередь, был малость покалечен, накачан наркотиками и сильно обезвожен. Если меня забьют насмерть — это благороднее, чем если меня пристрелят, как собаку, зато гораздо больнее.
Я выпрямился и взглянул ему в глаза. Кровь из носа заструилась по подбородку. Солоноватый привкус на губах вызвал у меня приступ ярости — ярости, но не глупости. Я сделал шаг вперед и притворился, что пошатнулся. В ту же секунду Уильямс бросился на меня, одним прыжком преодолев разделявшие нас восемь футов.
Когда он ударил, я, как пьяный матадор, ушел в сторону, левой рукой отводя удар, словно ветку дерева. Я почти упал, но, пропустив Уильямса, лягнул его под колено. Удар был далеко не сильным, но заставил его покачнуться и потерять равновесие. Думаю, он сразу же восстановил его, но это было неважно. Когда он развернулся, я уже мчался вдоль пляжа во все лопатки.
Я ожидал услышать звук выстрела, но за спиной раздавался только громкий топот. Пальцы Уильямса задели мое плечо, но ухватить не смогли, однако я понимал, что если споткнусь, то мне конец. Не будь песок так плотно утрамбован, он бы уже догнал меня.
Люди часто не понимают, насколько быстро могут бегать на короткие дистанции такие качки, как Уильямс. Те же мышцы, что позволяют штангисту поднять над головой четверть тонны, способны придать ему скорость спринтера, весящего на сто фунтов меньше. Я слышал, как Уильямс приближается, тяжело дыша. Его пальцы снова царапнули мне плечо, и тогда я рванул вправо, к мягкому, влажному песку у самой линии прибоя. Оглядываться не было нужды, я и так слышал, что Уильямс бежит слева от меня.
