Он начал отставать, но по-прежнему находился слишком близко. Стоит оступиться, и он меня догонит. Максимально возможной скорости мы достигли через тридцать ярдов, остается только вопрос, кто из нас первым замедлит. Когда мышечная клетка начинает вырабатывать молочной кислоты больше, чем может нейтрализовать, мускулы теряют работоспособность. Начинается усталость, спазмы, и дальше все решает простая биохимия. Есть еще один факт, на который я рассчитывал: чем сильнее и мощнее человек, тем больше он проигрывает в плане выносливости. Я всецело полагался на это уравнение жизни и смерти.
Уильямс продолжал бежать. Я подумал, что дело в «Морфитрексе», не иначе. Даже анаболики не могут позволить человеку его габаритов и возраста столь долгое время развивать подобную скорость. Меня же толкал вперед выброс гормона, созданного самой природой. Называется он адреналин, и в моменты крайнего возбуждения это лучший наркотик в мире. Прикрепленные к почкам маленькие желёзки изнемогали, вырабатывая его, и я чувствовал, как движения становятся более плавными. Казалось, увеличился объем легких — энергосистема организма готовилась к неизбежному переключению на использование в качестве топлива кислорода. Так преодолевают марафонские дистанции. Можно бежать часа два, пока не израсходуется весь сахар в мышцах и ты не «упрешься в стену». Плохо, что при таком режиме нет места высоким скоростям, и я уже чувствовал, что замедляюсь.
Наказание Господне преследовало меня еще ярдов сто, но уже не так быстро, более того, я перестал слышать его дыхание. Убедившись, что впереди полоса гладкого песка, я обернулся. Уильямс теперь отставал на шестьдесят или семьдесят ярдов. Он продолжал бежать, но загребал ногами фонтаны песка и вилял из стороны в сторону. Голова его была опущена, как у пьяного, который ищет, где бы упасть. Пробежав еще двадцать ярдов, я снизил скорость, чтобы выровнялось дыхание. Нужно сохранить немного сил для развязки.
Я остановился и стал ждать. Уильямс ускорился. Я поднял обломок коралла и швырнул в него. Увернувшись, он кинулся вперед. Сил, по моим прикидкам, у него оставалось немного. Он был злобным маньяком, с фантастической силой воли, но справиться с истощением организма ему не по плечу. Ему недоставало кислорода, а быстро компенсировать эту нехватку невозможно. Я подпустил его на двадцать ярдов и снова бросился бежать. Я нарочно замедлял бег, чтобы его не оставило безумное желание забить меня насмерть. И всякий раз, как он приближался, я снова увеличивал расстояние между нами.
