— То есть, это ты его создал?
— Да.
— Возьми, — я сняла его с шеи и протянула Оверну. Тот отчаянно замотал головой и замахал руками.
— Нет, оставь, он твой!
— Чего это ты так открещиваешься от талисмана удачи? — подозрительно скосилась я на него.
— Это я его так прозвал! — я вопросительно подняла брови. Этот нахал стал потихонечку отодвигаться. — После его создания ко мне стали липнуть все возможные и невозможные неприятности. А после того, как потерял, они прекратились, — рассказал он, с опаской косясь на меня. — До того момента, пока я не встретил тебя.
— Ах ты!.. — моему возмущению не было предела.
Я бросила ему кулон со словами, чтобы этот остроухий гад убирался отсюда подальше, пока я держу себя в руках. Вышеупомянутый гад тут же перекинул камень назад мне, со словами, что он и раньше без него обходился, и сейчас как-нибудь уж переживёт. Я перебросила кулон снова, а через несколько мгновений он вновь был у меня в руках. В общем, мы минут двадцать потратили на спихивание злополучного камешка друг другу, пока тот, вылетев из моих рук, не скрылся в водной глади. Мы с дроу дружно переглянулись и, застыв на пару мгновений, одновременно прыгнули в воду.
Придурки чокнутые! ОБА!
КАКАЯ ЖЕ ВОДА ЛЕДЯНАЯ!!!
На берег мы выбрались минут через пять — мокрые, злые, по уши в тине, зато ссора была замята, точнее залита.
Северный ветер пробирал до костей, зубы отбивали чечётку, явно решив поставить рекорд, кожа покрылась мурашками. Мало того, вода стала замерзать и неприятно стягивать кожу. Я и Оверн одновременно потрясли по-собачьи головами, отряхиваясь, и, посмотрев друг на друга, рассмеялись. Эльф накинул на себя плащ и притянул меня к себе. Прижавшись к горячему телу дроу, я, наконец, вспомнила о камне, из-за которого мы сейчас и мёрзнем. А камень менялся. Он словно впитывал в себя корочку, которой покрылся на холодном ветру. А потом внутри словно что-то вспыхнуло, и я заметила, как знак, начертанный посередине камня, изменяется. Я заворожено смотрела на это, пока меня не привёл в себя голос Оверна над ухом.
— Теперь, он точно твой.
— Почему?
— Камень чувствует стихию владельца. Моя стихия — огонь, а твоя — лёд.
— Постой, ты хочешь сказать, что у меня есть стихия-покровитель?
— Да! А ты что, не знала? — удивлённо покосился на меня эльф. — Помнишь, что было при обмене кровью? — я кивнула. Конечно, такое зрелище не забудешь — твоя рука горит огнём!
— Почему же он раньше не изменился?
— Он должен почувствовать стихию на себе. Я, например, уронил его в костёр через двадцать лет после создания. А сейчас он почувствовал на себе лёд и изменился. Ведь последним его хозяином была ты.
