Рановато еще. Но в воскресенье по делу неудобно приходить вечером, надо днем. Сначала закупить все, что нужно, или сначала зайти?
Светлана долго стояла перед письменным столом, то открывая, то закрывая ящик и соображая, сколько взять с собой денег.
Деньги лежали в коробочке из-под печенья, лежали все вместе, общие с Костей деньги. Но как-то невольно всегда знала, какие Костины, какие свои. Когда тратила на хозяйство — не разделяла, а купить что-нибудь лично себе на Костины деньги было неловко.
Вообще-то денег получали много, сказочно много, в особенности Костя. Но и расходы первое время были большие: купили мебель, ведь пустая же комната, голые стены. Посуда, разные хозяйственные предметы... Костя даже занял у товарищей, теперь выплачивали понемножку, и пришлось экономить.
Поколебавшись, Светлана вложила в кошелек еще одну сторублевку из «своих» денег. Пачка десятирублевок — Костиных,— лежавшая рядом, заметно похудела за вчерашний вечер.
Пожалуй, теперь можно идти: Володя давно у своей бабушки — уезжает каждое воскресенье.
Уже войдя в переднюю к Шибаевым, даже еще раньше, чем вошла, Светлана поняла: не вовремя. Но ей уже открыла незнакомая женщина в шуршащем шелковом платье.
Вешалка в передней распухла от множества нацепленных на нее шуб, шарфов, меховых шапок. Внизу — целая коллекция галош. Из комнаты в приоткрытую дверь несется громкое пение, никакого отношения к музыке не имеющее. Пахнет чем-то острым, кислым, луком, консервами и еще... ну да, ясно, чем еще. Володина мать стоит в кухне. На кухонном столе, как на параде, выстроились пустые бутылки. Володина мать зажала в руке пучок зеленого лука и мелко режет его на дощечке.
Светлана хотела уйти, но Шибаева уже заметила ее. Растерялась немного, вытерла руки о фартук.
— Пожалуйста, заходите. К мужу товарищи пришли посидеть.
— Нет, спасибо,— сказала Светлана,— я на самую минутку, только вам два слова...
И здесь, около кухонного стола, рядом с блюдом, на котором были разбросаны остатки винегрета, Светлана рассказала о Володиной мечте. Все ребята катаются, а у него коньков нет.
— Вы понимаете, как ему обидно, ведь он так хорошо... и так старался работать...
Шибаева думала о своем, о том, сколько тарелок чистых нужно поставить для сладкого пирога и не придется ли еще сходить за вином.
— Да, вырос,— сказала она,— что ж делать. Нет, новых ему отец не будет покупать. Недавно валенки справили. С деньгами придется поосторожней.
