Он внимательно посмотрел мне в глаза, как бы стараясь понять мои мысли, но сомневаюсь, чтобы ему это удалось. Нахмурился, пожевал губы, но продолжил:
— У каждого из нас был свой шанс вырваться из этого магического круга, который мы создали, добровольно жертвуя собой, чтобы сохранить разумную жизнь, когда от переизбытка и силы энергетического потока Дикой Магии взрывались созвездия. Шанс был у всех одинаковый, независимо от статуса — Ученик или Учитель. Кто первым его использует, тот первым получает свободу. Остальные тогда принимают приемника в том же статусе, в котором был освободившийся. Из каждой расы мы время от времени брали по одному ребенку, который по нашим представлениям мог взять на себя этот груз. Повезло мне. Наверное лишь потому, что ты пришла сюда по доброй воле и имела уже достаточную подготовку боевого мага.
Я опустила глаза, чтобы он не заметил ненароком моей реакции на его слова. Он лгал. Я это знала.
— А что с теми детьми, которые не прошли ритуал передачи?
— Они лишились своих способностей, но вернулись домой живыми и здоровыми. — он чуть помолчал и добавил — кроме первого и последнего. Они ждут тебя внизу.
Я недоверчиво подняла глаза:
— Они знают, что я здесь?
— Нет, — качнул он головой, — но каждый помнит тебя. Эльдар — как ночное видение, малыш — как ту, кого должен был беречь по наказу родителей.
Я смотрела на огонь, обдумывая происшедшее и его последние слова.
Борель смотрел в окно, заложив руки за спину.
— Как долго все это длилось? — тихо спросила я.
— Месяц обычного времени. — также тихо ответил Маг.
Опять ложь. Зачем? Неужели он решил таким образом дезориентировать меня во времени? Логического смысла я не видела.
Мы долго молчали. Каждый думал о своем. Пока Борель не сказал:
— Дарина, если позволишь, я хотел бы дать тебе пару советов.
Я кивнула.
— Будь осторожна и не показывай никому своей сути и своих истинных возможностей.
— Быть проще и народ ко мне потянется? Кто меня тут увидит, кому можно было бы что-то показывать или нет — невесело усмехнулась я.
— Нет. Быть осторожной. Чтобы Древние тебя не узнали, когда вы все же встретитесь. Этого они ни тебе, ни мне никогда не простят. И с Хранителями будь осторожна не смотря на их присягу.
Я посмотрела ему в глаза. В них была боль и понимание.
— Я благодарю тебя, Учитель, — вымолвила я, поддав голосу немного хрипотцы, как при душевном волнении.
Он прижал меня к своей груди и удары его сердца слились с ударами моего. В этот момент он оказался открыт для меня ментально и я поняла что он задумал. Выпускать его в реальный мир в только что обретенном физическом теле было ни в коем случае нельзя. Его появление там могло бы сравниться с объявлением ядерной войны на земле.
