— Голова, голова, я тебя съем!
— Скунс тебе в рот, заяц! — сказала голова и дальше покатилась.
Катится, катится, глядь лиса огнедышащая стоит, оральным сексом торгует.
— Голова, голова, я тебя съем!
— А я брату скажу. Он у меня огнетушителем работает. — сказала голова и дальше покатилась.
Катится, катится, нигде не застревает. Тут ее волк ловит. Но сказать голове ничего не может. Ему хулиганы пасть зашили. Посмотрела голова на такую незадачу, пожалела хищника, да и осталась с ним жить. Волк головой выучился в баскетбол играть, но играет еще не очень хорошо. Вот, например, недавно Ивану- Дураку проиграл. Жабы-болельщицы с горя топиться пошли…
В КОТОРОЙ ОБНАРУЖИВАЕТСЯ ПОЛНОЕ ОТСУТСТВИЕ ЧЕЛОВЕЧИНЫ ТОГДА, КОГДА В НЕЙ БЫЛА САМАЯ БОЛЬШАЯ НЕОБХОДИМОСТЬ.
И все — таки, даже будучи при деле, Татай не мог совсем обойтись без телег. Вот и сейчас Татай, взяв в три передние лапы по крупной жабе, двумя другими лапами изощренно жестикулировал и вещал:
— Сначала мы — духи, и тот же Роаль, жили одни, но очень скучали. Так скучали, что кушать не могли. Некоторые икали. Некоторые пукали. Некоторые страдали ночным энурезом. Просто кошмар.
Тогда появились жабы. Они квакали. Квакали день и ночь, усугубляя неважное положение дел. Но нет худа без добра. Их прыжки убедили некоторых, особо наблюдательных, из нас в том, что пора обратиться к небесам. Роаль, например, и ваш покорный слуга были среди первых, кто решил обратиться к небесам. Хотя многие другие оспаривали необходимость обращения. Споры были весьма серьезные. Доходило до дуэлей на духовых ружьях…
Жабы в лапах Татая во время его речи, видимо, чувствовали себя не очень комфортно. Они, конечно, строили глазки остроухим и делали, разумеется, ножками недвусмысленные знаки. Еще земноводные многозначительно надували щеки. По древности происхождения им, нет сомнения, было что донести полезного до примитивного сознания духов нынешней генерации, но их хозяин Татай считал, что его собственные речи гораздо ценнее. Бородавочник крепко сжимал липкие тельца жаб и те не могли издать ни звука и остроухим ничего не оставалось, как слушать только его. Один Наяп по-родственному позволил себе дерзость и крикнул дяде:
— Больше дела — меньше слов!
— Запорю и все перья повыщиплю! — был дядин ответ.
И это была даже не краткая остановка телеги, а всего лишь подскок на ухабе вербальной коммуникации. Татая несло:
— …не убедили нас, а скорее, наоборот, заставили форсировать события самым тривиальным способом. Мы, Роаль и я в том числе, стали тыкать в небо пальцами, щупальцами, ластами, рогами, короче, у кого чем было, пока кто-то, кто точно — неизвестно, хотя есть версия, что это был твой, паршивец Наяп, дедушка и мой отец — Пачу, не тыкнул куда следовало…
