— Балды, Тиглатпаласар.
— Балды, Салманасар.
— Как сапа?
— По тихому. Хвала Сикухе. А твоя?
— Не понимаю.
— Почему? Сикуху не чествуешь?
— Если бы! В гостях у чуханов был — на стол насрал, акурат между горшком щей и тазом водки. Скотину на чужом кладбище пас. Чужих детей похищал. Чужую старушку-недочеловека убил ради горсти медяков. Свой надел опийным маком и коноплей засадил. Ничего не помогает. Как питался с семьей и родственниками лепешками и чаем без сахара, так и питаюсь. Как спали вповалку все вместе на земляном полу, так и спим. Разве что ватные одеяла не только под себя стелем, но и укрываться ими начали.
— Вот видишь какой прогресс!
— Хотелось бы большего. Вот туалетную бумагу приходится стирать…
— А раньше совсем не пользовались.
— Это да…
— А потом, Тиглатпаласар, как ты хотел жить прокрастом? В холе и неге только белоносые живут. И то, хе-хе, пока мы их на шашлык не зарезали…
— Эх, скорее бы уж, Салманасар…
— Немного ждать осталось. Хвала Сикухе!
— Воистину хвала Всеблагой Всемилостивой… Я уж соседей-белоносых трясу-трясу — всех блох, всех вшей, всех клопов, всех глистов, всех мандавошек вытряс, и Сикухе в жертву принес…
— Вот и тряси. Вот и приноси… А букварь Сикухи читаешь?
— Всей семьей и с родственниками читаем. Керосину не жалеем.
— Наизусть учишь букварь Сикухи?
— Учу. Учу всей семьей и с родственниками. Саргон маленький, помнишь, бегал? Учить не хотел. Хотел биологию в микроскоп смотреть. Мы его этим микроскопом убили…
— Правильно сделали. Биологию нечего смотреть. Ее тоже убить надо.
— Убьем биологию, Салманасар!
— Убьем биологию, Тиглатпаласар!
Так и разъехались два друга на горной тропе, еще раз утвердившись в своем духовном поиске. Один на белом мерседесе. Другой на белом коне. Но оба с АК в руке и с Сикухой в башке. На радость духам.
В КОТОРОЙ МОЛОДОЙ БОГ ОТПРАВЛЯЕТСЯ В ДЕМИУРГИЧЕСКОЕ ПОСЛАНИЕ
— Поеду прогуляюсь… — обратился Световид к матери и бабушке почтительно кланяясь и держа под уздцы свою первую в жизни добычу.
— Мал еще! — отвесил сыну подзатыльник Игрун, изрядно уже набравшийся цветочного нектара, — иди лучше папке пятки почеши…
— Помалкивай, трутень… — в два голоса оборвали облако в штанах женщины, — дай мальчику натешиться. Пускай свет посмотрит, себя покажет, ибо наречен парень Световидом, а не Чешепятом каким-нибудь.
— Э… — только и мог сказать на это трутень, но его поддержал папа — черный кот, в дальнейшем прозываемый Зверем.
— А прадеду правнука показать как же? Прадеду Пачу не показать правнука не правильно!
