— Лёва, это было давно, — попробовала утешить Льва Собачка.
— А мне плевать, что давно! Во мне говорит память предков!
— Выпьем за предков, — быстро предложила Собачка. Лев задумался и кивнул.
— Выпьем.
Они наклонились и снова отпили из мисок.
— Тебе еще налить?
— Наливай. Только капельку.
Лев разлил по новой. Собачка понюхала свою миску и скривилась.
— Где ты только берешь эту гадость?
— У сторожа, — ответил Лев.
— А сторож где берет?
— Не знаю, — признался Лев. — Но на вкус это натуральная ослиная моча, так что у меня есть некоторые подозрения.
Он склонился над своей миской, но пить не стал, а только вздохнул задумчиво.
— До чего мы, Львы, докатились! Пьем ослиную мочу. А ведь были царями зверей! Ведь были, а?
— Ну, в этой клетке ты и теперь царь, — заметила Собачка.
— Царь… — невесело усмехнулся Лев. — Цари не едят коровьи мослы и овсяную кашу! А чем меня тут кормят? Да не отвечай, и так тошно. Сижу за решеткой, в темнице сырой, — запел он, — вскормленный в неволе орел молодой… Орел, между прочим, тоже царь. А кормят его дохлыми мышами. А, каково? А вокруг ходят посетители с собаками… Ты понюхай, чем от них пахнет! Печенкой! И этим, как его, корм для собак… Все название забываю. Понимаешь, им — печенка, а мне — коровий мосол! Ненавижу собак.
— Лёва, Лёва! Не надо!
— Не-на-ви-жу! — с пьяной уверенностью повторил Лев. — Кругом, куда ни глянешь — одни шавки! А тебя как зовут?
— Моська.
— Вот видишь, и ты моська. Я же говорю, одни собаки кругом. Сиречь гиены. Гепард — и тот собака собакой, хотя тоже под кошку косит… родственничек. Шакал — собака, Волк — собака, и ты вон… Ты вообще кто такой?
— Я? Мой дедушка был волкодав.
— Брось дедушку, ты сам кто? Гиена, а?
— Я не гиена! А мой дедушка, он знаешь какой волкодав был! Его все волки…
— Чихал я на твоего дедушку!
— Да мой дедушка…
— … пошёл на шапку, — безжалостно закончил Лев.
У Собачки задрожал нос.
— Зря ты это, Лёва. Зря. Время было такое.
— Знаю, Моська, знаю, — печально вздохнул Лев и обнял Собачку так, что у нее глаза вылезли из орбит. — Мою бабушку тоже отдали на поругание таксидермистам, а я что? Я ничего. А что я?
— Выпьем за бабушку? — предложила Собачка.
— За мою бабушку и за твоего дедушку, — провозгласил Лев. — И за межвидовую дружбу!
Некоторое время они молча лакали.
— Вот ты, Моська, небось, дай тебе волю, тоже бы кошек гонял, а? — прищурился Лев. — Нет, ты признайся!
— Да кто ж мне ее даст, эту волю… — сказала Собачка и тоскливо покосилась на замок решетки.
