Долин тлетворных буйный аромат,
Где скорпион стремит в пришельца яд,
Где спит, укрыто плотною травою,
Змеи гремучей жало роковое,
Где, сжавшись, тигры ждут добычи жадно,
А дикари, как тигры, беспощадны,
Где ураган в неистовстве своем
Клубами закрывает окоем.
Сколь непохож сей вид на дол английский
С ручьем прохладным и травою низкой,
Где льются трели в рощице укромной
Убежище одной лишь страсти томной.
О небо, что за муки в час прощанья
Они терпели, уходя в изгнанье,
С привычными отрадами простясь,
К родному дому близились не раз,
И медлили, и вожделели в дрожи
Найти за морем край, с отчизной схожий,
И содроганья сотрясали плечи,
И, мучаясь в тоске нечеловечьей,
Вернувшись, плакали, опять прощались,
И плакали, и снова возвращались.
Отец семьи, собравшись первым в путь
Ему страданье разрывало грудь,
Вел домочадцев в мир чужой, унылый,
Себе желая мира за могилой.
А дочь, не утирая слез с лица,
Опора престарелого отца,
Шла рядом, не заботясь о наряде,
Дружка оставивши родильца ради.
И в громких жалобах стенала мать
У дома, где познала благодать,
И целовала милых чад в печали,
Что ей вдвойне милы в кручине стали,
А муж ее старался быть спокойным
В безмолвии, главы семьи достойном.
Ты, Роскошь, небом проклята навеки
Тебе ль болеть душой о человеке?
Твоя отрава с вероломной страстью
Его лишает всяческого счастья.
Ты даришь царствам немочь изобилья,
Крадя у них цветущее всесилье.
Они растут от каждого глотка
Растет гора стенаний, высока,
Пока все тело не охватит тленье
И не убьет позорное паденье.
Уж ныне начался земли разор,
И разрушенье мчит во весь опор.
Уж ныне покидают прежний стан
Простые добродетели крестьян:
Спешат к ладье, чей парус с нетерпеньем
Волнуется под каждым дуновеньем,
Туда в печали убыстряют бег
И отплывают - и мрачнеет брег.
Там труд отрадный, дружеские узы,
Покой и нежность брачного союза,
Благонадежность с верою примерной
И благочестие с любовью верной.
И ты, Поэзия, что краше всех,
Бежишь пределов чувственных утех!
Не в силах ты средь жизни непотребной
Привлечь сердца, исторгнуть шум хвалебный.
Достойна ль ты, прекраснейшая дева,
Людской хулы, презрения и гнева?
Ты мой позор в толпе людей жестоких,
Мой талисман в скитаньях одиноких.
Ты - ключ живой кручин и благостыни,
Ты к бедному пришла - и с бедным ныне.
Из муз достойнейшая девяти,
Пестунья добродетелей, прости!
Прости! Куда б ни мчалась ты проворно
На склоны Памбамарки, скалы Торно,
В объятья ль равноденственного зноя,
