Все еще держа в руках пергамент, он постоял некоторое время в задумчивости. Исходя из того, что ему было известно о свояке Карлана Хэррисе Большеногом, тот мог сделаться неплохим старостой. Единственная закавыка виделась Лису в том, что грамоты этот малый не знал. Поэтому поначалу письменная отчетность здесь захиреет.
Или нет? Хэррис неглуп. Возможно, он сможет чему-нибудь обучиться. Чтобы вести учет скота и урожая, не требуется больших познаний в чтении и письме. Лис приставил козырек ладони к глазам, закрываясь от солнца, и оглядел поля. В последнее время ему стало труднее читать. Приходилось держать рукописи на большем расстоянии от глаз — сказывалась развивающаяся близорукость. Однако что касается дальнозоркости, то с ней все было в порядке.
Он увидел Хэрриса. Тот смеялся, разговаривая с какой-то женщиной. Нет, не с сестрой Карлана, ту Джерин знал. Он пожал плечами. О Хэррисе никогда не ходили скандальные слухи, поэтому нечего и беспокоиться. Он направился к Хэррису, отметив про себя, что ячмень растет хорошо.
Свояк Карлана наблюдал за приближением Лиса. Товарка его быстро вернулась к своей работе: прополке полей.
— Вам что-то от меня нужно, лорд принц? — спросил Хэррис. — Я видел, как вы разговаривали с Карданом, и…
— Не хочешь ли заменить его? — спросил Лис без обиняков.
Женщина, занятая прополкой, издала возглас удивления.
Хэррис почесал затылок. Он не производил впечатления такого шустрого малого, как Карлан, но Джерин знал, что это еще ни о чем не говорит. Поразмыслив немного, Хэррис сказал:
— Даже не знаю, лорд принц. А почему вы не хотите, чтоб он и дальше был здесь старостой?
Джерин одобрительно кивнул. Преданность родне — похвальное качество. Он объяснил, что присмотрел для Карлана другую должность (не упомянув об обмане, который натолкнул его на эту мысль), и в конце добавил:
— Именно он сказал, что ты вполне подойдешь на роль старосты. Я подумал, что это, наверное, так, если ты согласишься на эту работу.
— Я согласен, лорд принц. Спасибо вам, — ответил Хэррис. — Если бы вы уволили его без причины, это было бы совсем другое дело.
— Нет, — сказал Джерин, снова не упомянув, что у него была и вторая, довольно веская, причина так поступить. Он опять хлопнул свернутыми в рулон листами пергамента по ноге. — Да, и вот еще что. Я знаю, что ты неграмотен, но я хотел бы, чтобы ты обучился чтению и письму, если сможешь. Так тебе будет гораздо легче вести учет хозяйства.
