— Нет, в доме мне не нужны лишие рты. Зачем Амантлан направил их сюда? — почтенная Ишто еще раз придирчиво оглядела рабов, взгляд ее глаз смягчился, и женщина уже спокойно отдала приказание:
— Отведите их в поместье. А товары, — носильщики свалили, добытое добро в кучу перед домом, — занесут мои домочадцы… Что?..
Главный надсмотрщик вежливо шептал хозяйке что-то на ухо. Она выслушала и внимательно ещё раз окинула взглядом пленных, остановив его на Иш-Чель. Ее вид не принес хозяйке ожидаемого удовлетворения, а на лице отразилось недоумение, подтвержденное словами:
— Эту?
— Да, моя госпожа…
— Ну, если так сказал Амантлан… Но пусть она идет в самый дальний угол усадьбы… Мне некогда ей заниматься… А этих всех в поместье и хорошо откормить! В доме Амантлана не бывает голодных!
Отдав последнее распоряжение, почтенная Ишто раскланялась с воинами-ягуарами, которые сопровождали рабов. Пока женщина разбиралась с прибывшим добром, им из дома вынесли кукурузные лепешки и в кувшинах прохладное пульке. Как ни странно, но люди Амантлана не забыли подкрепить пищей и пивом пригорюнившихся рабов, которым предстоял долгий путь в поместье нового хозяина. Они должны были вновь пройти по улицам Теночтитлана, по дамбе и следовать вдоль озера. Рабы не знали, что загородное поместье военачальника ацтеков находится недалеко от дамбы, и приготовились к долгому пути. Так Иш-Чель рассталась с последними людьми из Коацаока.
Седовласый раб вышел из дома с десятком домочадцев-мужчин и отдал приказание заносить тюки с поживой. Когда это было выполнено, он взглянул на Иш-Чель и сокрушенно покачал головой.
— Бедная моя госпожа… — раб говорил с ней на её родном языке.
— Ты майя?! — обрадовалась Иш-Чель. Старик улыбнулся:
— Да, госпожа. Я — майя и уже десять лет в плену. Прошел вдоль и поперек огромную страну Анауак. Где только не был… Пойдем, госпожа, я отведу тебя в тихий уголок, где ты сможешь несколько дней отдохнуть, пока тебя допустят к работе в доме.
— Почему ты называешь меня госпожой?
— Такая нежная кожа, такие тонкие руки… Кто же ты, если не знатная женщина? Пойдем… — старик направился в дом. Он провел Иш-Чель через несколько комнат, чисто убранных, вывел во двор, весь засаженный цветами, который опьяняюще пахли; во дворе суетилось около двух десятков домочадцев, определить, кто из них рабы, а кто члены семьи не представлялось возможным, так как все они были заняты определенной работой. Всюду слышались шутки и веселый смех, очевидно, жилось людям Амантлана сытно и благополучно. Кое-где мелькали мрачного вида воины-ягуары, их Иш-Чель насчитала больше трех десятков и сделала вывод, что даже в самом городе ацтеки не теряли бдительность и постоянно, держали под охраной свои дома и семьи.
