— Где мой муж? — самая старшая прислужница, которая не сделала ни одного движения за все время, а только наблюдала и отдавала распоряжения, строго посмотрела на нее, недовольно чмокнула губами, поджала их, и с оскорбленным видом, сохраняя достоинство, удостоила бывшую госпожу Коацаока ответа:
— Халач-виник больше не твой муж, ты принадлежишь богу Дождя. Ты теперь его невеста. Ты должна быть счастлива, что божественный выбор пал на тебя! Поэтому молчи и не задавай глупых вопросов!
— Гадкая старуха, как ты смеешь так со мною говорить! — разозлилась Иш-Чель и быстро выдернула руку, на которую надевали очередной браслет. Резкий взмах… К своему удовольствию, прислужница вовремя поняла, что за этим последует увесистая оплеуха, и вовремя увернулась от удара. Но кончики ногтей бывшей правительницы Коацаока все же оставили легкий след. Это было оскорблением. Сдерживая ярость, старуха прошипела:
— Усмири свою гордыню, иначе получишь напиток забвения! Я лично волью его в тебя, паршивая девчонка! И объявлю, что ты так хочешь побыстрее попасть к богу Чаку, что просто изнемогла от желания ему услужить!:
— Мерзкая старуха! Тебя бы отправить услуживать! Да видно ты сейчас красивее, чем была сто лет назад! — на шум вышел жрец, окинув взглядом ссорящихся, он все понял. Взмахом руки он приказал старой женщине удалиться. Ее место заняла молодая прислужница. Иш-Чель мрачно насупилась — придраться было не к чему — подготовительный ритуал подходил к концу. Ей оставалось только мысленно призывать мужа. Теперь спасение могло прийти только от него.
Кинич-Ахава метался в своих покоях. Происходящее было настолько неправдоподобным, что походило скорее на страшный сон. Но факт отсутствия рядом Иш-Чель говорил, что вечерние события были, и они вышли из-под его контроля. Теперь же он должен срочно что-то предпринять. Чем быстрее, тем лучше. Но что?
Ритуал избрания, жребий показались, ему странными. Поведение его народа говорило о враждебности. Демонстрация силы братом заставляла беспокоиться о сохранении за собою власти халач-виника. Весь клубок событий указывал на хорошо продуманную интригу, которую плели давно, а он только сейчас увидел ее маленький кончик…
Принеся в жертву Иш-Чель, интриганы наносили удар и лично ему, и его правлению, так как с завтрашнего дня он не мог рассчитывать на поддержку со стороны Майяпана. Фактически он становился врагом рода Кокомо. Это были внешние проблемы, по долгу своего положения, он обязан был постепенно разобраться. На главное место, естественно, он ставил Иш-Чель.
