Вдоль, Степа. Ты же медик, ты не позирующий эмо-кид. Тебе нужно просто избавиться от самого себя, показывать красивые параллельные зарубки никому потом не надо будет. Проведи по всей длине вены, вот так.
Вот так, Степа.
У тебя даже бубна нет, позорище. Ты плачешь, верно? Ты снял очки, ничего не видишь вокруг и плачешь. Все плывет кровавыми лужами, вся твоя дрянная, пустая жизнь. Ты такой урод, что тебе даже самого себя не жалко. Ты самый урод из всех уродов.
Прощай, Степа.
– Серафим? – тихо спросила Марго.
– Да. Он зализал каким-то образом руку. Залечил меня как-то. Он и то лучший шаман, чем я.
Я грустно засмеялся, затушил бычок и достал следующую сигарету.
– А потом Серафим притащил газету, и я нашел племя хорька, и эту квартиру на Дзирциема. В первый раз в жизни я был кому-то нужен. В первый раз меня кто-то всерьез слушал. В первый раз у меня появились настоящие друзья…
Ну вот, теперь ты знаешь про меня все, грустно смотрю на Марго.
Марго качает головой: нет, я не уйду. Я остаюсь с тобой.
Я люблю тебя.
– Я не могу их подвести, – тихо говорю я. – С ними я наконец настоящим человеком себя почувствовал. Я обещал им остановить кризис, составил план. Я обязан. Я должен собрать круг шаманов, найти сумасшедшего Джимми.
– Кто это?
– Он шаман. Жил раньше с племенем хорька, до меня. Его убила молния.
Марго вдруг засмеялась.
– Молния? – переспросила она.
Она присела около компьютера, пощелкала по папкам и показала фотографию. Это был не Джимми и не Янис, это был кто-то третий с их лицом. Какой-то гламурный рубаха-парень в ночном клубе, на диване, с коктейлем в руке, в обнимку с Ниной.
– Он не может умереть, – пояснила Марго. – Дано при инициации. На моей памяти его молния уже шесть раз убивала – он так решает накопившиеся проблемы. Нина все из-за него парилась еще, когда приезжала, – помнишь, она ушла? Я тогда дала ей его номер. Она звала его Жаном.
Дежавю.
Вот где я видел Джимми.
Вот где я видел Яниса.
– Познакомься с Жаном, он интересный, – просит Нина. Она входит на кухню и копается в телефоне на ходу. Она заехала домой из Риги вместе с очередным парнем, а я сижу в углу и тяну пиво.
– И что же в нем такого интересного?
– Его ударила молния однажды, и он выжил.
Вот где он нашел меня.
– Сейчас продиктую телефон, – отозвалась Марго.
Тройка несла меня из Болдераи в Ильгюциемс, и за окном проплывали псевдоиндустриальные пейзажи: руины заводов, далекие богомольи лапы портовых кранов, маленькие ветхие избушки с огородами у самой дороги. Названия остановок рассказывали об уходящей эпохе латвийской промышленности: улица силикатов, комбинат деревообработки, газ, шиферно-цементный завод, комбинат домостроительства, лакокрасочный завод, завод сельскохозяйственного машиностроения… Дай боже, если из всего этого работает хотя бы половина.
