Она уже собиралась закрыть дверь, но я ухватился за дверную ручку и остановил ее.
– Может, вы знаете, где его можно найти?
– Не знаю. После развода мы не общались. Вроде бы он собирался уезжать за границу.
Женщина снова потянула дверь на себя, и между нами осталась только небольшая щель.
– На самом деле я хотел насчет его сына поинтересоваться…
– Вы друг Яниса?
– Нет, но я надеюсь, мы с ним подружимся. Я шаман. Слышал, он тоже этим занимается, и вот по этому делу хочу его повидать.
– Навряд ли у вас это выйдет. – Женщина провела пальцем в уголке глаза и приоткрыла дверь. – Входите.
Мать Яниса звали Надеждой Николаевной. До моего прихода Надежда Николаевна пила водку: на столе стояли стопка, бутылка и тарелка безголовой кильки. Я присел на старый табурет, и тот сразу же пожаловался на жизнь тихим скрипом.
– На этот не садись, он сломанный. – Надежда Николаевна подвинула мне другую табуретку, и я послушно пересел.
– Янис усердный был. Очень рано читать научился, и на латышском, и на русском. В школу его в шесть лет отдали, сам попросился. Не мог ни с кем поладить, ни с кем не дружил, все сидел и читал. Два раза через класс перепрыгивал, в шестом и в десятом. Умница был…
Она вкатила в себя стопку и закусила куском хлеба.
– А что с шаманством? Он всерьез этим занимался?
– Дайнис учил его, но недолго… Янис такой способный был, все на ходу схватывал. Инициацию прошел в тринадцать, тринадцать годиков ему всего было, а уже шаманом стал. Он, когда в двенадцатом классе учился, уже сам что-то отцу объяснял, учил его. Все книжечки разные, найдет, почитает, на полку кладет. С обеденных денег, какие давали, все откладывал, книжечки покупал, в библиотеку ходил все. Вот вечер, Дайнис газету читает, а сынок придет с книжечками, говорит: папа, новую купил, посмотри. И в библиотеке взял еще три или четыре…
Надежда хлопнула очередную стопку, занюхала в рукав и заплакала.
– Политиком стать хотел, – бормотала она сквозь рыдания. – Спас бы страну сейчас, работа была бы… На политика учиться хотел, имя-фамилия латышские были, дипломы-то всякие с олимпиад, даже статью в одном научном журнале опубликовал, в десятом классе… Я все собирала, в папку складывала, думала – пригодится, когда политиком станет. Не пил, не курил, и девушки у него никогда не было, все только работал, учился, думал много… Такой умница, умница был.
Она достала из кармана помятую сигарету и начала искать зажигалку. Я протянул ей коробок спичек; она закурила.
